Общая теория занятости, процента и денег. Избранное - стр. 16

Реакция на «Общую теорию занятости, процента и денег» в Англии и США была скорее направлена на поиски компромисса между классикой и Кейнсом и возможности включения его теории в классическую традицию, и лишь немногие, например Ф. Хайек заняли непримиримую позицию25.

Вторая мировая война поставила перед экономистом новые задачи, связанные с необходимостью мобилизации ресурсов на военные нужды, получения внешних займов и т. д., а также заставляла задуматься над устройством мировой финансовой системы в совершенно новых условиях – после войны. Кейнс предложил оригинальный план безинфляционного финансирования войны (1940 г.), в 1942 г. выступил с идеей клирингового союза с целью сбалансировать платежные балансы стран, которая сыграла определенную роль при разработке принципов Бреттон-Вудской системы. В конце войны и сразу по ее окончании он сделал очень многое для урегулирования британской задолженности США. Это был период исключительно высокой популярности Кейнса. В 1940 г. он стал членом Консультативного комитета при министерстве финансов, входит в состав множества комиссий и советов. В 1942 г. получил титул пэра. В марте 1946 г. Кейнс участвовал в открытии Международного валютного фонда, 21 апреля то же года он умер от болезни сердца.

Можно с уверенностью сказать, что в отличие от других представителей западной экономической науки ХХ века судьба работ Кейнса в нашей стране сложилась весьма удачно. Но это с самого начала было определено не столько осознанием важности его идей для экономической науки и экономической практики, сколько политическими обстоятельствами. Критика Кейнсом позиции стран, победивших в Первой мировой войне, отраженной в Версальском договоре, его подход к проблемам урегулирования отношений с Советской Россией и Германией, в том числе по вопросу царских долгов – все это объективно отвечало интересам Советской России. На фоне враждебности, которую демонстрировали политики европейских государств, его позиция выглядела едва ли не как дружественная, хотя, разумеется, Кейнс руководствовался не симпатиями к советской власти (хотя у него можно найти свидетельства приязненного отношения к отдельным представителям большевиков, например к Г. Чичерину, которого он встретил на Генуэзской конференции), а прагматическими соображениями (разумеется, в интересах Англии).

Нельзя сбрасывать со счетов и простое любопытство ученого относительно направления и возможных результатов грандиозного политического эксперимента, который осуществляли большевики в стране, которая, как он считал, была отягощена грузом самодержавного правления, послевоенной разрухой и другими тяжелейшими обстоятельствами26. Но не только этим определялась его некоторая терпимость к советскому режиму в первой половине 1920-х годов. Присутствовала, быть может, и наивная вера в то, что в долгосрочной перспективе возможно сближение социализма и западной демократии. В многочисленных статьях и письмах начала 1920-х годов, в том числе и в связи с Генуэзской конференцией 1922 г., говоря о возможности и важности экономического сотрудничества с Советской Россией, Кейнс прямо указывал на то, что такое сотрудничество гораздо перспективнее, чем непримиримая конфронтация, что оно откроет возможности не только выгодного для Запада (прежде всего для Англии) экономического сотрудничества (конечно же, речь идет прежде всего о доступе к дешевым ресурсам), но и для тихой экономической экспансии Запада, способной изнутри ослабить большевизм