Обряд - стр. 13
– Я актриса… – улыбнулась ему Агафья и… рассмеялась. – Извините, господин лейтенант, это из моей роли.
– Дыхните-ка, – предложил сбитый с толку Дуб, он покачал головой и… широко улыбнулся.
– Во даёт! Возьмите, – протянул он документ. – Извини, если что! – хлопнул он Владимира по плечу. – Жесть! Только с другими так не говорите, а то не поймут. Мы тут все на ушах сегодня, шуток не понимаем.
– Понял, отстал, – согласился Владимир, приняв паспорт, и повлёк Агафью за собой. – Приятных выходных!
Они вошли в подъезд, и Владимир почувствовал, что руки Агафьи холодны, как лёд. Посмотрел ей в лицо – зубы стиснуты, губы дрожат.
– Простите, – с трудом проговорила Агафья. – Но я сказала ему неправду. Так нельзя.
– Так нельзя, – согласился Владимир, – но, если бы вы настаивали на правде, у нас с вами сейчас были бы большие неприятности.
Агафья глубоко вдохнула и поморгала.
– Я поняла! – улыбнулась она. – Вы снова правы. Идёмте?
Они поднялись на этаж, и Владимир физически ощутил, что на Агафью накатывает чёрный, непроглядный ужас, что она стискивает ему ладонь и только огромным напряжением воли сдерживает вопль. Святые угодники, сейчас-то что случилось?
Он проследил за взглядом Агафьи. Это была всего-то кошка, естественно, по имени Машка, жившая у пенсионерки Авдотьи Петровой на втором этаже. Авдотья Филипповна частенько ездила к себе на огород, а если она вовремя не возвращалась, Машка ждала хозяйку в подъезде. Никто кошку не обижал, наоборот, при удобном случае её пускали в дом. Машка сейчас шла к людям, держа хвост трубой и громко мурлыча. Так, Агафья ещё и кошек боится?!
– Агафья, она вас не тронет. Не шевелитесь! – велел Владимир. Агафья уткнулась лицом в его плечо и замерла. – Машка, брысь! Брысь, я сказал!
Машка обиделась. Мяукнула, посмотрев на человека непонимающе, развернулась, дёрнула хвостом и вернулась на свой коврик. Села там спиной к людям и начала умываться: «Знать вас не знаю!»
– Идёмте, – позвал Владимир, осторожно потянув Агафью за ладонь. – Она ушла, она вас не тронет.
Последним препятствием оказался дверной проём. Владимир отпустил ладонь Агафьи, чтобы открыть дверь, жестом предложил девушке войти. Но она стояла, словно ничего не слышала и не видела. Владимир мысленно вздохнул, шагнул за порог сам, включил свет в прихожей и повернулся к Агафье лицом.
– Агафья? – протянул он руку. – Ганя? Идёмте. Заходите, я разрешаю. Вам ничто тут не грозит.
Агафья молча приняла руку и шагнула внутрь. Едва дверь захлопнулась за её спиной, Агафья отшатнулась, уселась на корточки, прижавшись спиной к двери, и затихла, спрятав лицо в ладонях.
– Со мной всё хорошо, господин младший дизайнер, – сообщила она глухо. – Прошу, не беспокойтесь.
– Можно попросить вас звать меня Владимиром? Хотя бы здесь.
– Можно, – согласилась Агафья и отняла ладони. – Просите, – добавила она и, фыркнув, рассмеялась. И сразу же поднялась на ноги – похоже, успела взять себя в руки.
– Извините меня, Владимир! – Она посмотрела в глаза хозяину квартиры. – Не думала, что вы такой храбрый! Вы один здесь, я вам не мешаю?
– Я один, – заверил Владимир. – Не мешаете. Идёмте, я покажу, где можно умыться. А разуться…
Он не договорил. Агафья всего лишь сделала два шага, но оба её ботинка просто остались там же, где и стояли. Во даёт! И показалось, что Агафья теперь в тапках, хотя ещё не успел предложить ей. Владимиру даже глаза протереть захотелось. У неё что, ноги были в тапках внутри ботинок?!