Обрученные Венецией - стр. 80
Аделаида с разочарованием заметила, что слова приятельницы полны пессимизма.
– Но я люблю, Каролина! – еще более счастливо выдохнла она, а ее большие глаза янтарного цвета едва не испустили две слезы.
Синьорина Диакометти посмотрела на нее и все поняла: лицо синьоры Молинаро-Динарио и правда светилось от счастья. Каролина раскрыла рот и не смогла ничего вымолвить. Они приостановились, чтобы позволить родителям подальше отойти вперед, а самим иметь возможность свободно пошептаться.
– Мы познакомились недавно на семейном празднике у четы Дониали… – продолжала тихо рассказывать Аделаида. – Он – купец из рода Виотти, дальних родственников графа Фиески. На том рауте Лучиано оказался совершенно случайно. И при одном только его виде мое сердце едва не воспарило от нахлынувших чувств, и, что удивительно, он ответил мне взаимностью! Отец долго противился нашему союзу, ибо хотел выдать меня замуж за советника Гаспарри…
– Пресвятая Дева, он ведь старик… – выдохнула с изумлением Каролина.
– Да, – согласилась Аделаида. – Ему глубоко за шестьдесят, но моего отца это мало занимало. И все же… он изменил решение… Это поразительно, Каролина, но мой суровый отец благословил меня на помолвку с моим Лучиано…
– Но… как вам удалось переубедить его, Аделаида?
– О, милая Каролина, было время, когда я перестала надеяться на это счастье. Мое сердце разрывалось от боли, я была раздавлена и потеряна. Мы договорились с моим возлюбленным встретиться на побережье, вдали от человеческих глаз. В этот день я окончательно поняла, что не смогу без него жить. Но и пойти против воли отца – это тяжелейший грех. Поэтому я решила просить милости у Господа. На обратном пути с нашего свидания я заехала в Собор и упала на колени перед Пресвятой Девой Марией, моля ее о своем женском счастье. Я читала молитвы, обращалась к Небесным Силам пощадить мою грешную душу и смягчить жесткое сердце моего отца. Каково же было мое изумление, милая Каролина, когда все изменилось спустя несколько дней! Отец находился в городе, близ торгового ларь– ка моего Лучиано, когда его сразил приступ. А мой возлюбленный оказался поблизости, немедля доставил его к лекарю, чем спас его жизнь… Он не захотел принимать от отца никаких благодарностей, лишь мою руку и сердце… И ты представляешь, Каролина, отец согласился!
С этими словами глаза Аделаиды засверкали в лучах утреннего солнца, и Каролина всей душой поддержала ее искренние и чистые переживания.
– Я так рада за тебя, дорогая Аделаида, теперь ты будешь счастливой в браке! – произнесла синьорина Диакометти и в порыве радости схватила подругу за руки.
Но в какой-то момент к ней пришло осознание, что у нее в жизни такого может не произойти.
– Ох, если бы ты знала, как мое сердце жаждет того же, Аделаида, – промолвила Каролина, перед глазами которой встал частый гость ее грез, облаченный в черную маску. – Но мой отец никогда не позволит мне такой роскоши…
– Ну что ты, милая, – произнесла с воодушевляющей нежностью в голосе синьора Молинаро-Динарио. – Проси Господа, и Он непременно поможет тебе.
Каролина с сожалением посмотрела в счастливые глаза Аделаиды. Она никогда и никому не говорила о том, что не отдает должной частички души христианству.
– Аделаида, я не могу делать то, что меня заставляют делать едва ли не под плетью…