Обручальный кинжал - стр. 16
– Что случилось? – испугалась я, взглянув на его серое лицо.
– Дранишу совсем плохо? – спросил он.
– Да, – призналась я. – Хотела костер разжечь, чтобы он не замерз, ночи все-таки прохладные, а его и так морозит.
Ярослав сжал мою руку так, что я вскрикнула от боли. Наверняка останутся огромные синяки.
– Отпустите меня, – простонала я. – Я знаю, что вы хотите сказать! Что это все из-за меня, и что Драниш вам дорог, и чтобы я сделала все возможное… Но я и так делаю!
– Я вовсе не хотел сказать, что все из-за тебя. – Волк вздохнул и осторожно отпустил мою руку. – Прости, я погорячился. Сейчас я помогу тебе набрать дров, и Даезаэля попросим, он в темноте хорошо видит.
Я осторожно сжала и разжала кулак, проверяя, как работают пальцы. Погорячился он!
– Это всегда так бывает, – авторитетно заявил эльф, появляясь за моей спиной с фонарем.
– Что именно бывает? – спросила я, стараясь подавить дрожь в голосе. Даезаэль своими неожиданными появлениями меня когда-нибудь в могилу вгонит!
– Такие взрывы. – Эльф прикоснулся своей прохладной ладонью к моему уже начинавшему проявляться синяку. – Такие люди, как капитан, держат свои эмоции в котелке с крышкой. Оно там кипит, кипит, а потом – бабах! – и взрывается. И тогда места всем мало. В общем, тебе пока везет меньше всех, потому что Ярослав к тебе явно неравнодушен.
– Неравнодушен? – поразилась я. – Что ты такое говоришь? Да он меня терпеть не может.
– Я же и говорю – неравнодушен. Вот Тиса, что бы она ни сделала, он реагирует привычно, так, как реагировал бы любой господин на проделки верного слуги. А ты постоянно заставляешь его вырываться из привычного шаблона поведения. Ты знаешь, мне кажется, он тебя когда-нибудь придушит.
– Хорошенькая перспектива. – Я постаралась улыбнуться дрожащими губами. – Может быть, все же прирежет?
– Нет, задушит. Чтобы все ощутить своими руками: как пережимаются твои сосуды, как бьется в агонии тело, как ты хрипишь и пытаешься освободиться…
Мне почему-то стало очень страшно, как будто кто-то прошелся холодными лапками по позвоночнику, и я непроизвольно схватила Даезаэля за руку.
– Что? – шепотом спросил он. – Ты тоже это почувствовала? Давай, хватаем любые сухие ветки и возвращаемся к фургону, что-то я больше не хочу в этом лесу находиться.
По возвращении я спешно принялась разводить костер. Мне казалось, что яркое, живое пламя быстро оградит меня от того страшного и неведомого, что притаилось в лесу. Рядом споро рубил на куски большие ветки эльф.
– Вы почему так мало дров набрали? – спросил капитан, появляясь из темноты с охапкой хвороста. – На ночь не хватит.
– А ты не почувствовал, что там, в лесу, кто-то есть? – спросил эльф.
– Это не повод сидеть без огня. – Волк сгрузил ветки в общую кучу. – Бери топор, пойдем, я там сухую сосну приметил, ее надолго хватит. А Мила пусть остается, если ей страшно.
– Страшно, – честно ответила я.
– Ну так поднимись в фургон и возьми в руки оружие, – раздраженно приказал капитан. – Ни Тиса, ни Драниш сейчас защитить себя не могут.
Когда на тебе лежит ответственность по защите своих спутников, становится не так страшно. Я полезла в фургон за эльфийским луком, который хорошо оберегает от нечисти, а для людей у меня есть кинжал.
Внутри в темноте раздавались слабые всхлипывания.