Обретение дома - стр. 13
– Это как-то… – сказать «неправдоподобно»? Но высказывать сомнение в словах принцессы все равно что обвинить ее во лжи. Но та, похоже, сама поняла. Улыбнулась.
– Нет ничего странного в том, что не веришь. Я и сама не сразу поверила. Он и герцогом согласился стать только потому, герцог Алазорский объяснил, мол, так будет лучше для Аливии.
– Аливия – это…
– Его названая сестра. Кстати, в Тортоне он спас графиню Лурдскую с дочерью – жену одного из руководителей мятежа. Но не выдал их королевскому суду, а помог добраться до мужа и отца.
– И король его простил? – удивилась Риола.
– После того, как князь защитил город, а потом разгромил мятеж? Более того, он же отказался выдавать королевскому правосудию семью бывшего герцога Торенды и официально оформил свою опеку над ними.
Вот об этом девушка не знала. Даже чуть потрясла головой.
– Не веришь? Кажется, князь, еще до похода, выторговал себе право прощать всех, кого посчитает нужным. Этот князь пытается спасти всех, кто, по его мнению, нуждается в защите. Маленькая девочка в лесу с волками, графиня с дочерью, оказавшиеся в чужом городе, когда стало известно, что их муж и отец поднял мятеж против короля, семья герцога Торенды, вдруг разом потерявшая все… – Ортиния замолчала и опустила глаза. Отставила чашку, но все же закончила: – Или одна принцесса, лежащая при смерти, спасти которую отчаялись лучшие врачи королевства, и брат которой распорядился начать подготовку к похоронам… – Головка сестры короля склонилась на грудь.
Теперь Риоле стала ясна реакция принцессы на князя – благодарность. Риола тоже отставила чашку и задумчиво изучала макушку принцессы. Только вот она тут при чем? Почему благодарность к князю перенесена на нее? Зачем было тащить ее, нищую баронессу, к себе в комнату, поить чаем, с жаром защищать князя от нападок… С жаром? Что-то уж слишком яро она защищает его и каждый раз, когда говорит о нем, старается отводить взгляд. И тут догадка, словно вспышка молнии. Риола чуть кружку не выронила.
– Ваше высочество, – выпалила она, прежде чем успела прикусить язык. – А ведь он вам нравится.
Ортиния замерла, хмыкнула.
– М‐да, теперь я понимаю, почему герцог выбрал именно тебя. Вы с князем чем-то похожи, тот тоже порой говорит то, что думает. Ты хочешь сказать, что я люблю его? Сиди, не надо вскакивать, я не обиделась. Не буду скрывать, он мне нравится. – Принцесса оставила свою кружку с чаем, поднялась и подошла к высокому окну. – Когда он рядом, чувствуешь себя так спокойно, – заговорила она. – Я такого никогда и ни с кем не испытывала, даже с братом. Он словно крепостная стена, даже его прямолинейность и порой грубость не задевают. Но любовь… скорее нет, чем да.
– Ваше высочество…
Ортиния повернулась.
– Я принцесса, вот в чем дело.
Риола сочла за лучшее не продолжать тему. Была бы возможность, она и свое предположение проглотила бы. Увы, слово не воробей.
Ортиния, видно, поняла, что гостья встревожена.
– Не переживай, я действительно считаю его только другом и надежным рыцарем. Жаль, что Эндон его не любит…
– Госпожа, к вам барон Эндон Тронстен, – с поклоном сказала вошедшая служанка.
После всего, что слышала Риола, она ожидала увидеть какого-нибудь испорченного барончика, которому с самого рождения позволяли все и которому ни разу не приходилось экономить на одежде. Однако, вопреки ее представлению, Эндон оказался довольно симпатичным молодым человеком, подтянутым, одежда практичная и неброская. Он совершенно не старался показать свое богатство или чем-то подчеркнуть превосходство. Вежливо поздоровался с притихшей Риолой, мельком скользнул взглядом по ее бедной одежде, но на лице не отразилось ни тени презрения или жалости.