Обретая свободу - стр. 4
– Не надо, я сама, приподнимусь только. Где я? Кто вы? Что со мной дальше будет? – забросала я его вопросами.
Он помог мне облокотиться на подушки и подал суп. Сам же нахмурился.
– Дядькой Тарином меня кличут. Я здесь что-то на вроде местного лесника. Шел проверять силки, что мальчуганы здесь, бывало, ставят, как глядь – ткань какая-то на кусте трепыхается, зацепилась видимо. Я подошел поближе, думал, может, обронил кто – заберу к себе. Найдется хозяин – отдам, а нет – и мне пригодится. Начал отцеплять ее, а смотрю – застежки-то дорогие, чай, золотые будут. Глядь, и куст поломан. Как будто свалился на него кто. Подхожу к обрыву, а там ты лежишь на берегу, на камнях. Еще немного и в воду бы свалилась, а река Стреминка потому так и называется – стремительная больно, ни человек, ни зверь оттуда не выплывет. Ты не отвлекайся, ешь-ешь. Я и подобрал тебя. Подлечил твои синяки и ранки, а вот головой и ребрами ты сильно ударилась. Вроде не сломала ничего, но ушиб знатный вышел. Ты как, помнишь кто ты, откуда? – поинтересовался дядька Тарин после своего рассказа.
Я лихорадочно соображала. Стоит ли ему рассказывать или не стоит? Тем временем он внимательно на меня посмотрел и опять хмыкнул.
– Знаешь, у меня была дочь, на тебя чем-то похожа. Но вот любопытная была – жуть просто. И все хотелось ей сбегать на замок недалеко отсюда посмотреть. Однажды она пошла туда. А вернувшись, рассказывала, какого господина дивного она там встретила. И добрый он, и смелый, и красивый, и веселый. Все рвалась туда вновь. Уж как мы с матерью ее не отговаривали, но бегала она к нему. А потом однажды не вернулась. Кто-то из односельчан рассказывал, что видел, как она садилась к нему на лошадь и в замок с ним въехала. Я долго пытался выяснить, что да как. Узнал лишь, что господин наш охоч до молоденьких девушек, и чем больше их у него, тем лучше. Не вернулась к нам больше наша Астрина. А еще совсем малышка, 23 годка лишь стукнуло. Я пытался что-то доказать, бегал к старосте, но нам лишь ответили: «Ничего не знаем, надо было лучше следить. Небось, сбежала с каким-то хахалем». И на этом все. Через два года ее родовое дерево засохло, знамо нет ее больше на этой земле. Хриса не выдержала этого известия, слегла, а через месяц и ее не стало. Вот и перебрался я в лес, не могу я с людьми общаться. Не доглядел, – грустно закончил он свой рассказ.
Мне стало жалко его. Но вот Астрину, честно говоря, не очень. Я вынуждена была там находиться, а она сама полезла. Хотя, не мне судить. По здешним меркам она еще почти ребенок. Подросток. Люди здесь живут примерно до 200 лет и совершеннолетие наступает в 25. Я же попала туда за месяц до того, как мне исполнилось 17. Сейчас мне 20. Или 21? Точно теперь и не скажешь. Родовое дерево тоже весьма интересная штука. Когда человек рождается, обязательно саженец высаживают. Он расцветает, когда человек становится юным, тускнеет, когда человек болеет, дает плоды, когда у человека рождаются потомки и засыхает, когда человек умирает.
– Ты не серчай, но я знаю, что и ты оттуда. Всем известно, какую одежду там носят. И все знают, что девушки должны по замковым коридорам ходить в длинных черных плащах, скрывающих полностью фигуру, которые крепятся лишь на застежке под шеей, и снимают их лишь при входе в покои Господина. Не бойся, я не выдам тебя. Я только рад, что хоть кому-то удалось сбежать оттуда. Я могу тебе помочь, – продолжил Тарин.