Обречённый быть обручённым - стр. 2
Он по–прежнему пялился на меня с неприязнью. Уняв дыхание, я посмотрела на тропку за ним, поросшую по пояс бурьяном. Сразу было понятно, по ней много лет никто не ходил. Я не любитель неприступных мест, поэтому свернула направо. Вдруг повезет?
Ну да. Повезет кому угодно, но не мне: я тут же провалилась в старую могилу. С трудом выбравшись из нее и стряхнув с подола прицепившуюся костлявую руку, я с прищуром посмотрела на ангела.
– Не мог предупредить, что туда тоже нельзя?
Показалось или нет, но пальцы на обеих руках ангела медленно сложились в фиги.
– Я потом с тобой разберусь, – пригрозила я, и в этот же миг вновь сотряслась земля, а в заброшенном храме гулко ударил колокол. Полночь.
Шипя и ругаясь на все лады, я полезла напролом за скульптуру ангела. Бурьян, репей и крапива будто задались целью обглодать меня до костей. Они цеплялись за юбку, путались под ногами, обжигали и царапали кожу. Но мое стремление быть счастливой ничто не могло остановить.
Чем дальше я продиралась, тем старее и величественнее выглядели памятники. Я остановилась перед одним из них, любуясь скорбящей женщиной. Она показалась мне невероятно красивой. Длинные, такие же, как у меня, волосы рассыпались по обнаженным плечам. Во взоре царила неугасимая печаль.
Игра света и тени оживляла фигуру, и я уже видела себя, склонившуюся над могилой, где с удовольствием похоронила бы все промахи и ошибки, которые совершила в жизни. «Начать бы все с чистого листа».
Проведению надоело, что я пялюсь на памятник, поэтому оно вновь поторопило меня. Раздался громкий лязг, и земля снова дрогнула.
– Да кто же такой нетерпеливый? – прошипела я и, оценив высоту зарослей, за которыми могла прятаться та самая могила, забралась на постамент. Сверху видно гораздо лучше, да и дело пойдет быстрее. Задрав юбку, я перепрыгнула с одного могильного камня на другой, а с него на третий.
Очень скоро я доскакала до рыцаря из черного гранита. Облаченный в латы, он сложил руки на рукоятке огромного меча, острым концом упиравшегося в каменное основание. И только я хотела перепрыгнуть на следующий постамент, как меч поднялся и со все силы саданул по надгробию. Искры полетели в разные стороны.
Если бы не этот нетерпеливый жест изваяния, я так и скакала бы белкой по кладбищу до самого рассвета.
– Ох, простите за бестактность и бестолковость, – прошептала я, спрыгивая с надгробия в траву. Смахнув с гранита пыль, поднесла ближе лампу, чтобы прочесть слова пророчества.
«Его красой не обаять, он крепок, как кремень.
Тут хитрость надо применять, тогда сразишь мишень.
Висит проклятие над ним, и сути не понять,
Пока дрожит завесой дым. Сумей завесу снять.
Граф Теодор тебе знаком,
Вполне в мужья годится он».
Я там и села, где стояла. Единственного Теодора, которого я знала, ненавидела вся моя семья. За высокомерие, за нежелание общаться, за презрительное «нет» на любое приглашение.
Когда лорд Лавкрафт появился в нашем краю, все свахи и девицы на выданье приободрились. У стряпчего, оформившего договор купли–продажи замка, за приличную взятку удалось выяснить, что нынешний владелец полон сил, неженат и хорош собой. Началась гонка, победитель которой надеялся получить в награду руку и сердце нового хозяина замка и богатых угодий вокруг него.