Обреченные - стр. 13

– Это хитрость. Ей нельзя быть предвзятой. Приходится делать вид, что она принимает решения для блага не только нашей семьи, но и всех остальных. Если посчитают, что она не объективна, то проголосуют за ее выход, и Джейкобсоны больше не будут иметь права голоса в Совете. Но они не смогут тронуть ее, если она не даст им повода.

Наши плечи при ходьбе соприкоснулись, и по моему телу пробежала дрожь. Во-первых, потому, что это был Калеб и его прикосновение всегда оказывало на меня мощное воздействие. И во‑вторых, я знала, что придется провести без него всю ночь, и об этом даже не хотелось думать.

– Мне жаль. Как я говорил, обычно не…

– Так, – закончила я за него. – Я знаю. Все в порядке.

– Совет просто боится тебя, – сказал он и вздохнул, прикусив губу и хмурясь.

– Они просто боятся твоей семьи, – поправила я его. – Вот главная причина враждебности.

– Понимаешь, хотя Дональд и из Уотсонов и является самопровозглашенным лидером Совета, раньше у нас с ним никогда не возникало проблем. Сколько себя помню, они молча враждовали с папой, но я никогда в жизни не слышал, чтобы Дональд говорил так много.

– Так они действительно не собираются наказывать Уотсонов?

– Закон гласит, что запрещено убивать члена другого клана по какой бы то ни было причине. В нем ничего не говорится о покушении на убийство или похищении людей. Виртуозы очень строго придерживаются существующих правил, но когда нет конкретного правила против чего-то, они вообще не будут вмешиваться.

– Черт-те что.

– Да, – со смехом согласился Калеб и остановил меня.

– И у Марлы… в ней моя кровь… – произнесла я и сглотнула от отвращения. Калеб кивнул и поморщился. – И Уотсоны собираются быть здесь все время. – Он снова кивнул. – И бабушка – член Совета, который хочет держать нас врозь или заставить пожениться, и мне нужно закрывать разум, когда я вхожу в зал, и все эти люди желают, чтобы я решила их проблемы. – Я тяжело вздохнула и решила высказаться до конца: – И все продолжают кланяться и суетиться, хотя я просила этого не делать.

– Детка, ты права, но тебе нужно к этому привыкнуть, – мягко заметил Калеб. – Единственный способ заставить их прекратить вести себя по-идиотски – действовать так, как ты мне показала. – Его взгляд стал настойчивым. – Покажи им. Научи их. Будь сильной, прекрасной, потрясающей девушкой, которую я знаю, и в конце концов они с тобой согласятся. Ты не оставишь им выбора.

Я со вздохом кивнула:

– Хорошо. Я попытаюсь.

Он с улыбкой коснулся моей щеки:

– Хорошо. Вот мы и пришли. Ваши покои, моя королева… – Он шутливо поклонился, открывая тяжелую дверь.

– Не начинай или я… о…

Я была поражена. Неужели это моя комната? Калеб, должно быть, ошибся. Она была огромной. Я так представляла себе пентхаус в отеле «Уолдорф», хотя никогда его не видела и вряд ли когда-нибудь увижу. Высокие потолки и замысловатая лепнина. Обои в широкую бело-зеленую полоску и толстый плюшевый ковер. В центре комнаты стояла огромная, как на картинке, кровать из красного дерева с белыми подушками и белым стеганым ватным одеялом, таким большим и пышным, что оно походило на облако. Вдоль стен располагались туалетные столики из красного дерева и зеркала до пола, однако окон не было. На стенах ничего не висело, кроме одного рисунка с видом города со склона холма.