Обреченные. Путь в огонь - стр. 25
Она дремала, привалившись к прутьям клети. День выдался на удивление солнечным и сухим. Ведьма подставляла нос ярким лучам, зная, что от этого на ее лице появится еще больше веснушек. Они всегда становились ярче после пребывания на ярком солнце.
Наверное, никогда в жизни она так не радовалась дневному свету. Многие горести научили ее радоваться малому. И сейчас она просто наслаждалась покоем одного из последних теплых дней в году. Дальше — только метели и пронизывающий насквозь морозный ветер.
— Иди поспи, — раздался негромкий голос. Ибриен уже знала, что человека, которому он принадлежит, зовут Регин. Огромный детина с топором на поясе, с которым он никогда не расставался, как и с флягой, к которой нет-нет да и тянулась его рука.
— Я не устал, — откликнулся Кристоф. — А ты все пьешь…
— А чего еще в походе делать? Сам бы попробовал Орма насухую послушать. Ты не думай, мы как на какой-нибудь храм или часовенку наткнемся, я сразу же индульгенцию заплачу. Вот, у меня отложено, — громила похлопал себя по поясному мешочку с монетами. — Парни говорят, что после обеда выдвигаемая. Поспи, пока есть возможность.
— Всех уже похоронили? — удивился светоносец.
— А чего там, дело-то нехитрое. Копай, да копай. Повара жалко, огонь его сгубил. Новый, чует мое сердце, потравит нас всех. Дудочника из пехоты убило. Не будет теперь музыки и песен на привалах. Да много кого полезного недосчитались. Так что поспи, пока лагерь сворачивается. Я ее посторожу. Ночью, уволь брат, но я рядом с этой сидеть не буду. По крайней мере, пока индульгенция не заплачена.
Ибриен делала вид, что спит, но не смогла сдержать кривую ухмылку. Как будто ночью у нее отрастают рога и клыки. Темный и глупый народ.
— Ладно, — вздохнул Кристоф.
Она скосила глаза, совсем немного, только чтобы увидеть, что ее тюремщик поднялся и пошел в сторону от клети. Ибриен тоже вздохнула. Даже этот звук заставил Регина напрячься и положить руку на топор. Она не стала его пугать еще больше и не двигалась. Светоносец не сел ни на миг. То ходил у клетки, то стоял около нее все время, пока к нему снова не подошел зевающий Кристоф.
А следом за ним — несколько крепких парней из простых пехотинцев. Каждый из них приближался к клетке с явной опаской. Обычно передвижную тюрьму Ибриен не снимали с телеги, но у той сломалась задняя ось, и ее пришлось чинить.
— Давайте, ребята, его святейшество приказал грузить клеть на повозку, — сказал Кристоф.
Каждый ухватился за один из шести деревянных выступов, которые были предусмотрены, чтобы клеть можно было приподнимать, и погрузили ее на повозку.
Воины поспешили отойти от светоносцев, как только выполнили поручение. Регин потоптался еще несколько минут и тоже, пробурчав что-то неразборчивое, отошел.
— Напугала парней хуже смерти, — вздохнул он и сел рядом, свесив ноги с телеги.
— А тебя? — Ибриен сама не поняла, как задала этот вопрос. Он вырвался мимо воли.
Светоносец удивленно посмотрел на пленницу, наверное, привык, что она никогда не отвечает. Он пожал плечами.
— И меня.
— Но ты не бежишь поджав хвост от одного моего чиха, — насмешливо произнесла девушка.
Она видела, что он раздумывает над ответом, но их беседу прервали. Воины снялись с места. Кристоф спрыгнул с телеги и взобрался на заранее оседланную лошадь, чтобы ехать на ней следом за повозкой с клетью.