Обреченные невесты - стр. 12
«Нет, это белый быстро загрязнится, – мысленно возразил Квинтон. – Может, помочь им освоить различные оттенки слова “грязь”»?
С симпатичной официанткой в белом переднике, улыбнувшейся ему, проходя мимо столика. Он показался ей интересным мужчиной. Привлекательный. Судя по виду и осанке – настоящий джентльмен. Он понял это не только по ее взгляду. Просто женщины всегда отмечают в нем эти достойные восхищения качества. А помимо того, эту конкретную женщину, которую, судя по бейджику, зовут Карен, не оставила равнодушной его высокая фигура. Говорят, рост не имеет значения, но большинство женщин, когда дело доходит до роста, выказывают-таки свои пристрастия. Карен явно нравятся крупные мужчины.
В окне застряла муха.
И еще много чего промелькнуло у него в сознании, пока он теребил вилку. Не в последнюю очередь – аромат, исходящий от ребрышек. Квинтон взял вилку в левую руку и прижал палец к шейке, чтобы держалась ровно. Он вонзил в нежное мясо зазубренное лезвие ножа, какими сервировали стол у Джонатана Элвея, знаменитого квотербека команды «Денвер бронкос», который, как показали исследования трехдневной давности, когда Квинтон тщательно подыскивал соответствующий событию ресторан, действительно ходил у Бога в любимчиках.
«Благослови меня, Отче, ибо я согрешил».
Элвей, мужчина завидной физической силы и умственных способностей, умел так мощно бросить мяч-дыню, что защитники даже не замечали полета, не говоря уж о том, чтобы помешать снаряду достичь нужной цели.
На своей богоданной площадке Джонатан Элвей, известный миру как Джон Элвей, и сам был воистину бог. Не то чтобы он ошибочно полагал себя богом, как большинство человеческих особей, жаждущих избыть свои ничтожные фантазии. Он на самом деле был богом, хотя скорее всего сам об этом не догадывался.
Квинтон отправил в рот первый кусок мяса и прикрыл глаза. Божественный вкус. Румяная корочка слабо хрустнула, обнажив влажные волокна. Он глубоко вонзил зубы в нежную плоть, и в рот хлынул сок, образовав под языком целую лужицу.
Так вкусно, так сладостно, что он даже позволил себе слегка застонать. Еще два надкуса с закрытыми глазами, чтобы ни на что не отвлекаться. Получаемое удовольствие требовало голосовой, а не визуальной оценки.
– М-м-м-м… м-м-м-м… Великолепно, – прошептал он.
Важно не сгибаться. Притворяться перед самим собой – значит, принижать себя. Большинство носит на людях маску, чтобы взять реванш за собственные недостатки и слабости.
Весь мир сгибается, он населен людьми, играющими роли, способными обвести вокруг пальца только дураков. Печально: люди столько времени носят маски, что даже сами перестали отдавать себе в том отчет.
Я – крупный управленец, заработавший немало денег, это должен подтвердить «Ролекс», на моем запястье.
Я – первоклассный любовник и опора всего, о чем свидетельствуют натренированное тело и ухоженная внешность.
Я вполне доволен собой, это видно из небрежной походки, когда я прогуливаюсь, надев лишь спортивный костюм и фуфайку.
Я никто. Но пожалуйста, пожалуйста, никому об этом не говорите.
Голос чумазого мальчишки, сидящего в противоположном конце шашлычной, скрежетом отозвался в голове. Квинтон подавил гримасу неудовольствия. Да, важно не сгибаться, но не менее важно уважать святость чужой территории. Мальчишка нарушил тишину и покой в зале. Нет сомнений: любой клиент заведения охотно запихнул бы ему в горло носок или швырнул ботинком, если бы не боялся показать свое истинное лицо.