Обреченные на месть - стр. 15

– Хорошо бы, если бы этого было достаточно… – тихо промолвила Ангелина.

– Да, положение у тебя незавидное. Видимо, это твой Тимур мне тогда на машине заднюю фару прострелил.

– Скорее всего он. Только никакой он не мой, и подарки я ему все вернула через подругу. А он ее избил, драгоценности забрал и сказал, что ничего не получал. В тот день, когда ты меня первый раз встретил, я приезжала, чтобы при нем рассчитаться и забрать свои вещи из клуба. Администратор спорить с ним стал, Тимур взорвался, а я сказала, что выступлю в последний раз… Попрощаюсь, так сказать, со своим шансом стать великой танцовщицей. Пошла переодеваться и сбежала, бросив там все свои шмотки! Ну, а дальше ты уже знаешь. Если бы мы тогда не удрали, даже не представляю, что с нами было бы…

– Да уж это точно, – согласился я. – Похоже, я все-таки влип в очень скверную историю. Знал бы все сразу, ни за что бы не подписался, – сказал я откровенно.

– Ну а теперь?

– А теперь отступать некуда… Дал слово Роману. Да и ты, похоже, в серьезной беде. Так что можешь рассчитывать на меня. Чем могу – помогу.

– Хочешь, еще налью коньяка? – улыбнулась Лина.

– Ну и себе тоже, а то я, как алкоголик, – пью один.

– Ну какой же ты алкоголик, ты добрый, – улыбнулась она вновь.

– А все алкоголики добрые, может, и пьют из-за этого, – выдал я «философскую» мысль.

Лина налила коньяк и подала мне фужер, сама взяла рюмку поменьше.

– Ну за что выпьем? – спросил я чуть дрогнувшим голосом. – За тебя?

– Нет, за надежду… – предложила она.

Я залпом опрокинул в себя содержимое бокала, коньяк опалил до слез. Я на секунду закрыл глаза и вдруг почувствовал, как мягкие, чуть сладковатые губы Лины жарко припали к моим губам. Желание открывать глаза сразу же пропало…

…Уставшие и опустошенные, мы лежали с Линой на огромной кровати. Солнце пробивалось тонкими полосами сквозь задернутые шторы.

– Слава, ты сумасшедший, – прошептала она мне.

– Ты тоже.

Ее разбросанные по подушке темно-каштановые, почти черные, с бронзовым отливом волосы выглядели каким-то фантастическим костром или невероятным разметанным взрывом. На матовой коже щеки светился румянец, или это только мне казалось, а на самом деле было отражением розового шелка наволочки? Я понял, что с первой встречи безумно желал ее, но не давал этому чувству проявиться, выйти из глубин моего подсознания. И уже тогда, в той бешеной погоне по набережной Яузы был обречен покориться этой страсти и ни за что на свете не согласился бы добровольно уйти и оставить Лину с опасностью, которая ее преследовала. Тогда это еще не была любовь, скорее – страх возможной потери. И надежда, на что – я и сам пока не знал. Наверное, на любовь, и может быть, взаимную… Я слишком долго был один, и, глядя в огромные, бездонные, как Вселенная, глаза Ангелины, я чувствовал, что она понимает меня и читает мои мысли. Думая обо всем этом, я незаметно задремал, блаженно ощущая на своем лице ее дыхание. Последней моей мыслью перед тем, как провалиться в сон, было: неужели все это возможно?..

Очнулся я от невероятного дикого крика. Рядом никого не было. Буквально впрыгнув в джинсы, я босиком бросился из спальни на звук непрекращающихся рыданий. В гостиной, в кресле у огромного экрана телевизора я увидел Ангелину с искаженным от страха лицом, сжавшуюся в комок. Все ее лицо было в слезах и размазанной туши с ресниц. Руками она зажимала уши.