Обреченная - стр. 23
– Если вообще идешь.
– Хатч, – проговорил он. – Догадываюсь, что сенсоры здесь не работают.
– Совершенно верно.
– Поэтому на самом деле ты не знаешь, есть там что-нибудь или нет. Впереди.
– Столкнуться с чем-нибудь невозможно в принципе, – заверила она. – Крупные объекты здесь не формируются.
– А как же другие корабли?
Она поняла, что на самом деле его это не беспокоит. Казалось, Сколари вообще ни о чем не тревожился. Но путешествие через гиперпространство зачаровало и озадачило бы любого. Особенно из-за ощущения медлительности. И из-за обманчивых теней в тумане. Их создавали прожекторы корабля, всего-навсего.
– Согласно теории, – сказала она, отвечая на этот вопрос в тысячный раз, – наш маршрут уникален. Мы создаем своего рода складку, посредством которой протыкаем пространство: она исчезает, когда мы выходим из нее. Поэтому столкновение с другим кораблем или даже встреча с ним исключены.
Вошел Найтингейл, заказал что-то в автобаре и подсел к ним.
– Интересный вид, – заметил он.
– Можно сменить.
– Нет, прошу вас. – Он смотрел зачарованно. – Это прекрасно!
Она взглянула на Сколари, который вгрызся в яблоко.
– Люблю все необычное, – произнес он.
Однако беседа сразу же угасла.
– Вы планируете вернуться на Пиннакль, Рэнди? – наконец спросила Хатч. – Или думаете принять другое назначение?
– Я в отставке, – ответил он таким тоном, что они сразу поверили.
И поздравили.
– Куплю домик в Шотландии, у моря, – продолжал он.
– В Шотландии? – удивилась Хатч. – Что же вы будете там делать?
– Там еще кое-где сохранилось пустынное взморье, – пояснил он. – А мне нравится уединение.
– И как вы будете проводить время? – не отставала Хатч.
Он налил себе кофе.
– Полагаю, в первый год я не буду делать ни-че-го.
Сколари кивнул.
– Наверное, это приятно. – Потом он заметил, что Найтингейла могли бы взять преподавателем в Техасском университете, и добавил, что очень неплохо было бы спустя столько лет снова встретиться с друзьями. – Рэнди, а вам не хочется написать мемуары? Ей-ей, это была бомба!
Несомненно, Сколари знал, что Найтингейл своего рода знаменитость, но, вероятно, не знал всех подробностей.
– Нет. – Найтингейл напрягся. – Не думаю, что достаточно много людей сочтут историю моей жизни вполне увлекательной.
Опыт подсказывал Хатч, что она и ее пассажиры привяжутся друг к другу. Иначе между ними уже возникла бы глубокая антипатия. Маленькие группы в длительных полетах всегда следовали одному из известных поведенческих шаблонов. Несколько лет тому назад некий социолог, находящийся на борту корабля, изучил определенный феномен и присвоил ему свое имя. Эффект Кабла. Как и следовало ожидать, группа разделилась на две части: с Найтингейлом, с одной стороны, и с кем-то еще – с другой.
До сих пор во время путешествия все мало развлекались и много говорили. Пассажиры почти забыли про игры и виртуальную реальность, посредством чего обычно коротали время, и вместо этого очень много беседовали.
Уже прозвучало несколько доверительных признаний – верный признак того, что пассажиры сблизились, хотя обычно на это уходили недели. На третий вечер Эмбри сообщила, что всерьез подумывает бросить медицину. Невыносимо, когда люди постоянно жалуются тебе на самочувствие.
– Мир полон ипохондриков, – поясняла она. – По-моему, большинство людей именно таковы, не будь я доктор.