Образовательная модель свободных искусств и наук. Мировой и российский опыт - стр. 18

Для того чтобы оценить, насколько современные российские университеты совместимы в принципе с либеральными ценностями, мы должны рассмотреть университеты как сложившийся тип социальной организации, с фордистским пониманием эффективности и прибыльности, приоритетом в удовлетворении потребностей властей и, в меньшей степени, работодателей. Дискурсы оправдания и критики традиционной модели образования и ее дополнения – либерального образования (далее ЛО) – имеют как социальное (гражданское, политическое, экономическое), так и художественное измерение в полном смысле этого слова. Основанием для такого заключения является не только само категориальное обозначение образовательного формата как «свободные искусства и науки», но и то, что идеальным результатом обучения в такой модели является самодостаточный гражданин – личность, во многом напоминающая свободного романтического художника, но никак не узкого специалиста, намертво закрепощенного своей предположительно «единственной» профессией. Если дисциплинарно специализированная модель образования готовила работника как придаток массового производства, то выпускник ЛО оказывается более приспособленным к пространству, где «стирается различие между рабочим и нерабочим временем, между личными и профессиональными отношениями, между собственно трудом и личностью трудящегося» (Болтански, Кьяпелло 2011, 704).

При переходе от фордизма к постфордизму мы имеем дело с другим порядком категоризации образовательного процесса, укорененности защитников и противников образовательных моделей (и их дискурсов) в разных порядках социальной регуляции. Отсюда вытекают разногласия в аргументации даже у спикеров, принадлежащих к одному лагерю защитников ЛО. Так А. Аузан рассматривает его как метод восстановления «утраченной целостности картины мира» и широты горизонтов, системности знания выпускника (2018). Дж. Беккер ставит акцент на формировании целостной личности активного гражданина (2012) как суверенного субъекта саморазвития и самовыражения. Далее мы увидим, что деконструкции могут быть подвергнуты как та, так и другая версия. Предполагается, что стратегией жизни человека является разнообразие деятельности, которая несводима к функции выживания, зарабатывания в процессе труда. Ядром модели ЛО служит формирование коммуникативных компетенций уникальной личности, которые прежде не входили в число качеств, предъявляемых работодателю.

Трудность масштабирования модели ЛО в России объясняется тем, что оно оказывается в зоне ценностного конфликта как в среде самих потребителей, так и среди преподавателей и университетского менеджмента. Разность систем первостепенных ценностей, страх выпадения из профессиональных конвенций, растущая неопределенность на рынке труда вкупе с изменением схематики управления образованием играют важную роль в осмыслении поведения сильных и слабых акторов дисциплинарно специализированной (исключающей чужаков) или интегративной (инклюзивной, как в ЛО) образовательных моделей.

Нам представляется очевидной невозможность строить прогнозы относительно трансформации системы российского образования без учета широкого социально-экономического контекста, понимания объективных тенденций трансформации общественных запросов, равно как и активных стратегий и тактик сопротивления им на разных этажах общероссийской политической системы. При объяснении препятствий на пути развития рыночных отношений, и в том числе внедрения модели ЛО, мы принимаем в качестве исходной позиции анализ Д. Волкова и А. Колесникова (2019). В выводах их исследования нынешнего системного транзита российская экономика характеризуется как госкапитализм с «всесильным и всемогущим» государством в качестве основного актора и работодателя во главе с бюрократией, создающей иллюзию абсолютного государственного контроля. Перемены (в том числе в образовании) не входят в цели правящих кругов, но, поскольку спрос на них есть, власти готовы их имитировать. Управленческая парадигма в целом, равно как и «новый образовательный менеджмент» в частности, характеризуется многими авторами академических исследований (в равной степени и блогосферы) как «архаическая, негибкая, патерналистская» (Волков, Колесников 2019). Из всех возможных стилей управления господствуют формально-механическая, силовая и манипулятивная модели. Tак выглядит картина на одном, менеджериальном полюсе образовательной сферы.