Образование будущего. Университетский миф и структура мнений об образовании XXI века - стр. 80

Средневековые университеты управлялись самой коллегией профессоров, самими преподавателями, и на управление финансами уходила значительная доля их сил. Источников дохода было очень много, они были мелкими, состояли из накопленных за века отдельных дарений и пожалований, платы за лекции, подработок, гонораров, и все эти источники следовало упорядочить, поделить, перераспределить, пытаясь нанять известного профессора, который мог бы привлечь в университет новые потоки студентов и пытаясь выпихнуть из университета коллегу, который оказался неугоден.

О бескорыстной передаче знаний речь не шла, преподаватели жили за счёт платы от учеников, это рассматривалось как торговля продуктами своего труда. Поэтому членам корпорации предписывалась плата, за которую оказывалась та или иная учебная услуга, и преподаватель не мог взять меньше, если не хотел ссоры с собственной корпорацией. Студентов-неплательщиков преследовали, если студенты не платили, курс лекций мог быть прерван или отменён. Студенты, разумеется, пытались приобрести знания подешевле, предпочитали, чтобы за их обучение платила семья, искали покровительства знатных и богатых особ, способных оплатить их образование. В прежнем, доуниверситетском, монастырском образовании знания передавали бесплатно, и эта древняя пора рассматривалась как золотой век – в противовес жадному нынешнему времени, когда профессор не поделится никаким знанием без оплаты, а студент норовит знания украсть и сбежать, не расплатившись. Церковь выступала за бесплатное образование, осуждала жадных мэтров, так что университетские мирки жили в атмосфере интриг, жадности, осуждения – и потока студентов, каждый год новых. В монастырских школах бесплатно давали общее образование, преподавателей в таких школах кормили из доходов монастыря; за специальным образованием, для получения профессии следовало обращаться в университет и платить.

Университетские профессора замыкались в касту, связанную родством и знакомством, основной заботой их было извлечение доходов из скудеющих источников, а слежение за развитием знания и обновление содержания лекций их волновало в последнюю очередь. Кстати, за присвоение степени, за защиту соискатель платил университету, и потому существовала практика, что диссертацию для соискателя писал профессор – от соискателя требовалось лишь умение изложить на защите не им написанную работу. Курсы лекций застывали в неизменном виде, о следовании за успехами науки речь не шла, в университетской среде, склочной и мелочной, трудно было продвигать культурные инициативы – и не случайно наука в Европе возникала преимущественно вне университетов, в особых обществах, созданных для развития науки – академиях. Это были кружки единомышленников, которые хотели, не отвлекаясь на скандалы, говорить о науке, об изучении природы.

В начале Нового времени на университеты оказывали влияние несколько мощных сил. Протестантизм основывал собственные университеты, чтобы вырвать образование из рук католиков. Католическая церковь стремилась распространить принятые в католичестве форматы образования на самые далёкие страны Европы. Испания, истекающая американским золотом и серебром, тратила своё богатство на армию, на огромный корпус чиновников и на университеты, которых в Испании в XVI в. было несколько десятков. В университеты хлынули деньги от государства, студентов стало гораздо больше. Вскоре стало очень много выпускников университетов, у которых была степень доктора, что давало конкурентное преимущество при выборе работы. В результате довольно быстро докторская степень стала обязательной не только для занятия профессией (юристы, врачи), но и для замещения административных постов. Возник избыток образованных людей, и вместе с тем – некая «общая» высокая культура. Этот «пузырь» высокой общей культуры, почти не связанный с ростом индустрии и с прогрессом технологий, увеличил поток создаваемой «схоластической» литературы, значительная доля которой так никогда и не была прочитана. Быстрый рост высокой, университетской культуры не опирался на рост начального и среднего образования. В результате создалась характерная ситуация: общество в целом имело весьма низкий уровень грамотности, культура общества была на довольно низком уровне, и при этом существовало несколько очень богатых университетов, которые создавали элиту, объединённую общим образованием и общей культурой, и эта элита затем занимала высшие государственные и церковные должности. Поскольку это было время складывания европейской колониальной системы, то та же элита занимала управляющие должности в колониях. Образование работало «на колонии», на создание слоя управленцев высшего звена, работы которых облегчалась системой университетских знакомств и общей культурной традицией.