Обратная сторона приворота. Сколь безрассудно, беззаветно я любила, настолько стала моя ненависть сильна… - стр. 5
– Хоть ты и жопа, я всё равно тебя люблю! – крикнула в телефонную трубку.
– Ну, спасибо! Это с чего вдруг такие обвинения?
– С того, что ты не пошла со мной, бросила, – в голосе уже не было злости, но все еще слышалась обида.
– Вообще-то, мне твой Игорь сказал не идти.
– Вообще-то он молчал. И, кстати, он – не мой.
– Блин! Да он волком смотрел на меня и так мотал своей башкой, что она чуть не отвалилась. Тут и слов не надо – все понятно.
– Да ладно?!
– Прохладно! А ты сразу наезжаешь.
– Все, прости-прости, ты хорошая. Ну что, придешь вечером с Антоном?
– Ты серьезно, что ли? А родители, а сестра?
– Родители на дежурствах, Лиза у тетки осталась в гостях – там племяшке кукольный дом подарили, вот они и залипли на пару. Так что, придешь?
– Приду, конечно! А Мишка?
– Э-э-эм-м-м… Это еще зачем?
– Ты ж знаешь, как я балдею от его глаз! – в голосе подруги послышался нескрываемый восторг.
– Мне его за глаза красивые позвать что ли? А как же Антон?
– Пусть будет!
– И она еще про меня будет говорить, когда сама определиться не может! – Я усмехнулась, – у тебя же и лагерный, и эти двое.
– Да, ладно, лагерного я люблю, а это так, баловство.
– Ненормальная ты баба! Фиг с вами, бери Мишку.
На том и порешили.
III
Соня пришла в половину девятого, быстро сбросила сапожки с пиджачком и устроилась на кресле, поджав ноги – мы хотели обговорить детали предстоящего вечера, грозящего перейти в ночь.
– Секса не будет! – сказали в один голос и захохотали – сакраментальные фразы мы частенько поизносили вместе – не зря же подруги.
– Просто посидим, музыку послушаем, – продолжила Соня.
– Ага, чай попьем, – я ухмыльнулась, вскинув брови. – Сомневаюсь, что нам удастся отмазаться только чаем.
– Ну ладно, хорошо. Давай, определим рамки – в лифчик можно?
– Не знаю, наверное, не стоит… – я засомневалась.
– Ага, конечно. Значит, тебе с твоим Егорушкой можно было, а мне…
Я оборвала подругу на полуслове:
– Соня, прекрати! Я не хотела бы вспоминать об этом человеке ни сейчас, ни когда либо, ты прекрасно знаешь.
– Извини, забылась. Только не дуйся, ага? – София спрыгнула с кресла и, подбежав ко мне, крепко прижалась своей щекой к моей.
– Все, все, хорош обжиматься, я не дуюсь. Так, о чем мы? В лифчик, если хочешь, можно.
– А в трусы? – Соня скорчила смешную рожицу, распахнув и без того огромные голубые глаза в притворном ужасе.
– Не-е, в трусы нельзя, – я улыбнулась и погрозила ей пальцем. – Ты, типа, не знаешь, что если парень заведется, хрен остановишь. Нас, конечно, не изнасилуют, раз за столько времени не тронули, но искушать судьбу не стоит.
– Ты права, поцелуемся и будет.
Действительно, за все время, что мы дружим с ребятами, от них даже намеков не поступало на интимные связи. Все чинно-благородно – обнимашки, целовашки и ничего большего. За это трепетное и уважительное отношение наша благодарность к ним день ото дня возрастала в геометрической прогрессии.
Пока мы строили планы, подошло время, и раздался звонок в дверь.
– Пришли-и-и… – зашептала София.
– А-а-а, черт! – вскочив, я заметалась по комнате. – Я как-то не уверена… Может, не откроем, как будто нас нет?
– Ксюша, ты че – ку-ку? – подруга покрутила пальцем у виска. – Давай, открывай!
Я тихонько подошла к двери и посмотрела в глазок.
– Кто?
– Свои! Открывайте, совы, медведи пришли!