Обратная сторона приворота. Сколь безрассудно, беззаветно я любила, настолько стала моя ненависть сильна… - стр. 18

Спустя месяц я решила вернуться в город, поскольку сердце было не на месте. Все оказалось хуже, чем я думала. Пиво стало неотъемлемой частью жизни моего мужа. Поначалу он перескакивал с одного места работы на другое, и, в конце концов, окончательно превратился в тунеядца. Как оказалось, последнее время родственники Игоря постоянно оказывали нашей семье финансовую помощь, зачастую по его просьбе. Этот факт меня возмутил до глубины души хотя бы потому, что я ни сном, ни духом не знала о таком попрошайничестве. Насколько Игорь был прекрасным любовником, настолько он оказался отвратительным супругом.

Как нельзя кстати пришлись деньги, заработанные мной на промоушне. Хорошо, что я тогда не поддалась на уговоры Игоря бросить эту затею и сидеть дома, поскольку на ту пору он отлично зарабатывал. Благодаря моему упрямству появилась небольшая финансовая подушка, что в сложившейся ситуации очень помогло. Но все имеет свойство заканчиваться, и мои сбережения тоже быстро подошли к концу. Надо было что-то делать, однако Игоря, похоже, все устраивало.

Отношения в семье стремительно портились, запах перегара наполнял нашу комнату каждый вечер, и это меня убивало, ведь мы находились там вместе с маленьким ребенком. Хуже всего, что у него появились приступы агрессии.

Когда мы с сыном в очередной раз вернулись от бабушки, где гостили на выходных, я увидела следы копоти на двери родительской квартиры. Местами висели лоскуты оторванной обшивки, звонок вместе с проводом был вырван из стены. Пришлось обратиться за разъяснениями к маме.

– Мам, что произошло?

– Небольшой инцидент, – мама заметно занервничала, и стало ясно, что она пытается умолчать о чем-то важном.

– Какой?

– Да, ладно, не стоит внимания.

– Мама! Что произошло? – настаивала я, понимая, что она просто не хочет расстраивать и переживает за мою реакцию, ведь стрессы чреваты пропажей грудного молока.

Видимо, мое лицо красноречиво выражало твердые намерения узнать правду, потому что она начала говорить:

– Просто… несколько дней назад Игорь пришел пьяный, стал долбить в дверь и требовать тебя. Папа сказал, чтоб он проспался, если забыл, что вы уехали к бабушке. Но твой муж не ушел, а стал плевать в глазок, угрожать, потом вырвал звонок и поджег дверь.

Мама отвела взгляд и тихо добавила:

– Знаешь, Ксюша, мне кажется, у него была белая горячка – он кричал, что ты дома, и мы просто тебя прячем, а потом просил спасти его от чертей, которые за ним гонятся. Может, его лечить надо?

– Прибить его надо! Ну, я ему устрою.

Я была в шоке – поджог дверь?! Он же мог убить моих родителей, сестру… И этот монстр – мой муж, отец моего ребенка? Отдав маме сына, я бросилась из дома, раздираемая злобой и яростью.

Игорь открыл дверь с бессменной белоснежной улыбкой, довольно промурлыкав:

– Ооо, моя Зая приехала!

Вместо ответа я набросилась на него, отвешивая одну пощечину за другой и выкрикивая ругательства:

– Ты подонок! Ты мог убить мою семью! Жену тебе? Ребенка? Хрен тебе! Ты вконец пропил последние мозги, если думаешь, что я это так оставлю! Звонок починишь, дверь перетянешь, а сына будешь видеть раз в неделю по выходным, скотина! И скажи «спасибо», что я не пишу на тебя заявление в милицию за намеренный поджог!

Муж пятился назад, даже не пытаясь защищаться от моих нападок. Понимал, котенок, в чьи тапки написал, как говорится.