Обращаться с осторожностью - стр. 51
– Тебе нужно в туалет?
– Она делает такое лицо, когда терпит…
– Амелия, хватит! – Я прошел в гостиную и сел на корточки рядом с тобой. – Милая, тебе не нужно смущаться.
Ты поджала губы:
– Я хочу, чтобы меня отвела мама.
– Мамы тут нет, – фыркнула Амелия.
Я подхватил тебя с дивана, чтобы отнести в ванную комнату на первом этаже. Просунул в проем твои нелепо расставленные из-за гипса ноги, когда ты сказала:
– Ты забыл мусорные пакеты.
Шарлотта рассказывала, как подкладывала их под гипс перед походом в туалет. За все время твоего пребывания в «ортопедических штанах» эта обязанность обходила меня стороной. Ты очень смущалась, что мне придется снимать твои штаны. Я завернул за угол к шкафчику, где Шарлотта хранила коробку мусорных пакетов для кухни.
– Ладно, – сказал я. – Я новичок, так что руководи.
– Поклянись, что не будешь подглядывать.
– Положа руку на сердце!
Ты развязала узел, державший гигантские трусы боксеры, которые мы натянули поверх гипсовых штанов. Я поднял тебя, и они сползли вниз. Когда я снял их, ты взвизгнула:
– Смотри наверх!
– Хорошо! – Я решительно уставился тебе в глаза, стараясь убрать шорты, потом поднял мусорный пакет, который нужно подложить в паховой зоне. – Хочешь сделать это сама? – покраснев, спросил я.
Я поднял тебя подмышки, пока ты пыталась уложить целлофан вдоль гипса.
– Готово, – сказала ты, и я разместил тебя над унитазом.
– Нет, чуть назад, – сказала ты.
Я подстроился и стал ждать.
И ждать.
– Уиллоу, – сказал я, – давай уже.
– Не могу. Ты слушаешь.
– Я не слушаю…
– Слушаешь.
– Мама же слушает…
– Это другое, – сказала ты и расплакалась.
Стоило открыться одним каналам, как распахнулись и другие. Я опустил взгляд на унитаз, но ты заплакала громче.
– Ты сказал, что не будешь подглядывать!
Я устремил взгляд на север, переложил тебя на левую руку, а правой потянулся за туалетной бумагой.
– Пап! – прокричала Амелия. – Мне кажется, что-то горит…
– Вот черт! – выругался я, отдаленно подумав о банке для ругательств, и вложил в твою ладонь бумагу. – Поторопись, Уиллоу, – сказал я, потом нажал на смыв.
– Мне н-н-нужно пом-м-мыть руки, – заикаясь, захныкала ты.
– Позже! – резко сказал я и отнес тебя обратно на диван, сложив шорты у тебя на бедрах, прежде чем помчаться на кухню.
Амелия стояла перед плитой, где превращались в угли блинчики.
– Я выключила конфорку, – сказала дочь, кашляя от дыма.
– Спасибо.
Она кивнула и потянулась к столешнице за… Это то, что я подумал? Амелия села и подняла клеевой пистолет. Она приклеила почти тридцать моих крутых фишек от покера по краю постера.
– Амелия! – закричал я. – Это мои покерные фишки!
– У тебя их целая куча. А мне всего-то и нужно парочку…
– Разве я разрешал их трогать?
– Но и не запрещал, – сказала Амелия.
– Папочка, – позвала ты из гостиной, – мои руки!
– Хорошо, – выдохнул я. – Хорошо. – Я досчитал до десяти, потом отнес сковороду к мусорному ведру, чтобы выбросить содержимое. Металлический край обжег мое запястье, и я выронил сковороду. – Черт подери! – выкрикнул я и включил холодную воду, подставляя руку под струю.
– Я хочу помыть руки! – завыла ты.
– Ты должен Уиллоу четвертак, – сказала Амелия, подбоченившись.
К девяти часам вы уснули, кастрюли были вымыты, мерно гудела посудомоечная машина. Я обошел дом, выключая свет, потом прокрался в темную спальню. Шарлотта лежала, забросив за голову руку.