Обожженные изменой. Право на семью - стр. 15
- А вы хорошо себя вели, детки?
Лысый коренастый Борисыч меньше всего похож на доброго сказочника. Но народ ему верит и надеется на чудо.
- Кота придется выкинуть, - заявляет Борисыч непререкаемым тоном.
- Как выкинуть? – охает женщина, прижимая Мяву к себе. – Как выкинуть? – повторяет в ужасе.
- Лера, - шикает на нее Масик и гневно давит взглядом начальника поезда. – Короче, уважаемый…
- Пассажир агрессивный. Пытался меня ударить, - тихо докладываю в спину Борисыча.
- Цыц, - велит он мне и, набычившись, делает шаг к буйному Масику. – Еще одно движение, и вместе с котом сойдешь на первой попавшейся станции. Это понятно?
- А что ты мне сделаешь? – глумливо восклицает Масик. Неадекватный он какой-то. А с виду приличный мужчина.
- Скручу, свяжу и сдам полиции, - как на параде рапортует Борисыч и признается с добрейшей улыбкой.- Я ведь в психушке санитаром работал.
- Вы не посмеете! - высокопарно перебивает его Лера.
- Что именно, гражданка? – холодно отрезает Борисыч и кивает мне. – Вызови наряд. Быстро!
- Да, да, конечно, - лихорадочно нажимаю на кнопки.
- Может, мы договоримся? – страдальчески тянет Масик. Видимо, дошло до него, чем сейчас обернется безбилетный проезд кошечки.
- Ни в коем случае, - отрезает Борисыч и косится на меня. Неужели думает, что я сдам его брату? Вот смешной.
Ухожу к себе. Это единственное, чем я могу помочь Масику и Лере. Но они наверняка не оценят.
Растерянно гляжу по сторонам. Белова в коридоре нет и дверь в купе прикрыта.
- Хотите чаю? – стучусь к нему. Завтрак же! А я забыла.
- Нет, спасибо, - роняет он коротко. – Я потом подойду.
И утыкается носом в айфон. Переписывается с кем-то. И таким холодом от него веет, будто это кто-то другой шептал мне на ухо разные ласковые словечки, будто не он любил меня прошлой ночью.
«Сколько раз? - пытаюсь подсчитать. – Три или четыре получилось… Не помню».
«А резинка была всего одна», - напоминает мне внутренний голос.
Ой, мамочки!
Войдя в купе, бессильно опускаюсь на полку. Положив руки на живот, пытаюсь сообразить, что делать дальше?
Слышится топот ног, кто-то басом представляется по всей форме. А затем, раздается крик женщины.
- Да кому вы верите? Этой проститутке? Они же любовники! Я видела, как он ее зажимал!
«О, господи! - в ужасе обхватываю себя обеими руками. – Позор какой!»
Прислонив голову к пластиковой панели, закусываю губу, стараясь не разреветься. Вот почему всегда со мной так?
- Прекратите ваши инсинуации, - слышится голос Белова. – Девушка вам указала на недопустимость провоза животного. А вы…
Сижу, не двигаясь. Обреченно склонив голову, сосредотачиваюсь на дыхании. Просто дышу. Вдох- выдох. И снова вдох.
Гоню от себя оскорбления пассажирки. Пытаюсь не принимать к сердцу. Обвинения не могут никого достать, пока человек сам не признает себя виновным.
А я не признаю.
- А ну-ка, зайди ко мне, - рычит, появляясь в проеме Борисыч. – Быстро.
- А эти? – поднимаю на него заплаканные глаза.
- Снимут их с поезда, не волнуйся, - усмехается криво начальник поезда.- А с тобой, Зорина, у меня сейчас будет серьезный разговор, - бурчит угрожающе.
- Да, конечно, - подхватываюсь с места. – Но я одна на вагон, - растерянно оглядываюсь по сторонам.
- Сейчас кого-нибудь пришлю тебе на подмену, - рычит Анатолий Борисович. – А ты сразу шагай в штабной вагон, Зорина. А заодно придумай дельное оправдание, почему шастаешь с чужим бейджем.