Обойма с икрой - стр. 21
– Слушай, Андреич! – обратился к нему Михаил. – Давай начистоту. Тебе что надо? Ты говори прямо, мы ж понимаем, что ты не нашим самочувствием пришел поинтересоваться.
Круглов обвел всех троих неторопливым взглядом.
– Понимаете, – со вздохом проговорил он. – Ни хрена вы, ребята, не понимаете!
Во взгляде его было что-то странное, похожее одновременно на досаду и тоску.
– Так ты объясни, поймем, – чуть удивленно предложил Михаил.
Круглов поудобнее устроился на лавке и снова вздохнул.
– Что ты охаешь, как старая бабка! – попенял ему Рыжов. – Есть дело – говори!
– Вам, ребята, сложно понять мое положение, – начал участковый. – Вы народ свободный, начальства над вами нет. Ни с какой бюрократией не сталкиваетесь, сами себе хозяева… На моторке прикаспийские просторы рассекаете, природой любуетесь…
– Так, у нас не жизнь, а малина, мы поняли! – перебил собеседника Михаил. – Дальше!
– Ты старших не перебивай, Миша, – придал голосу строгие нотки Круглов, однако все трое уловили в нем унылые интонации. Участковый явно пытался сейчас показаться перед ними своим парнем, оказавшимся в еще более тяжелом положении, чем они сами. – Вот что, ребята, я вам хочу пояснить, чтобы вы уразумели. Я человек маленький, подневольный. Мне что начальство прикажет, то я и делаю. Тем более времена сейчас настали такие, что не приведи Господи! Сплошная коррупция и показуха!
– Ты еще перекрестись! – посоветовал Николай. – Чего прибедняешься-то? Песни какие-то жалистные поешь! Ты к чему клонишь?
Круглов пожевал губами и сказал:
– К тому, что в последнее время вопрос о спасении рыб осетровых пород прямо костью в горле стоит. Лично президент этим вопросом озаботился, вот так-то! Лично организовал, лично первого осетра в воду опустил и даже поцеловал, если вы не в курсе. Благословил, так сказать.
– Ну а мы здесь при чем? – насмешливо спросил Михаил. – Сам говоришь, мы люди маленькие. Куда нам до президента!
– Мы все здесь при том, – со значением подчеркнул Круглов. – И действия президента – это часть про-грам-мы! – по слогам продиктовал он, словно объяснял первоклассникам основы правописания. – И программа эта внедряется повсеместно. О коррупции в рыбоохране и полиции только и талдычат! Собираются гайки закручивать и меры ужесточать – и по коррупции, и по браконьерству. И это не шутки, я вам серьезно говорю! – Круглов покачал головой. – И то, что случилось сегодня, – первый звоночек. Короче, я вокруг да около ходить не буду, расклад такой: пришел приказ оттуда, – он показал пальцем в потолок, – заловить троих-четверых браконьеров и посадить. И не просто посадить, а устроить показательный процесс. Раструбить об этом на всю область, в газетах, журналах, по телику все подробно расписать. Дескать, вот вам наглядные результаты борьбы!
Круглов посмотрел на всех троих мужчин, которые внимательно его слушали.
– Все ясно! – кивнул Михаил. – Что-то подобное я и предполагал. Козлов отпущения ищут! Вот мы ими и оказались.
– Но почему именно мы? – робко подал голос Павел.
– Ну кто-то же должен быть первым! – с веселым цинизмом произнес Михаил.
– Ну уж нет! – вмешался Николай. – Так дело не пойдет! – замотал он головой, крепко сидевшей на бычьей шее. – Дураков в другом месте ищите! Денежки, значит, все хапали, а отвечать мы должны? Дудки! Не на того напали! И ты, Андреич, запомни: если до суда дойдет, я молчать не стану! Всех за милую душу вложу, всех – и Ашота, и тебя, и начальство твое! Никто от тюрьмы не уйдет! Если уж мне сесть суждено, так я вас всех, уродов, за собой потяну!