Оборотни Урала. Медвежий капкан - стр. 8
Оля открыла дверь и втащила Дашу в комнату. Она была необычно возбужденной: глаза горели, волосы растрепались. То и дело что-то хватала, а потом откладывала. Впрочем, неудивительно: сегодня у Оли день рождения, ей исполняется восемнадцать лет, и она выйдет за ворота пансиона во взрослую жизнь.
Даша представляла, как же Оле будет хорошо там, ведь она так давно мечтала о самостоятельной жизни. Вот только предательское сердце тоскливо сжималось от скорой разлуки. Оля уедет, а Даша останется здесь. Девочкам из пансиона для младших запрещено контактировать с внешним миром — такие правила завел отец.
Телефонов у них не было, интернета тоже, лишь телевизор. О смартфоне девочки мечтали и надеялись, что купят, когда будут жить в пансионе для старших и работать. Отец говорил, что у старших девочек все замечательно, если остальные будут прилежно учиться и хорошо себя вести, то и у них так будет.
Оля собиралась, и Даша с удовольствием помогала подруге, она радовалась возможности побыть вместе подольше. Оля же делилась своими ожиданиями от сегодняшнего дня:
— Я уже со всеми попрощалась и сказала, чтобы не приходили вечером к воротам провожать. А то опять все обниматься полезут, а я не хочу затягивать прощание. Будешь только ты, больше мне никого и не надо.
Оля мечтательно вздохнула, прикрыла глаза и с придыханием сказала:
— А потом новая жизнь! Взрослая, самостоятельная. Артур Степанович сказал оплатит заочное, а жить буду в другом пансионе. Пристроят на работу куда-нибудь, здорово же!
— Пусть все так и будет, — с мягким теплом в голосе сказала Даша.
Оля крепко-крепко обняла Дашу и сказала:
— Вот возьму и увезу тебя с собой! Ты жилистая, но такая мелкая, что я тебя легко унесу. Веришь?
— Ели честно — нет. Но раз ты так говоришь, значит так и есть, — Даша отстранилась и ласково заправила Оле за ухо непослушную прядь.
Даша всегда пасовала перед более напористой подругой, хоть и была старше на три года. Обе девушки были отзывчивые и добросердечные, прекрасно учились. Оля казалась более легкомысленной, но Даша знала, насколько она целеустремленная и упорная. Оля отличалась настойчивостью, тогда как Даше всегда было проще уступить.
Где-то внутри нее еще теплился огонек бунтарства, но он почти угас. Отец приложил много усилий, чтобы сломать любое сопротивление. Даша хорошо помнила тот день, когда сказала отцу, что в восемнадцать лет тоже хочет уйти из пансионата, чтобы учиться и работать в ресторане, как мама.
— Уйти? Работать в ресторане? — отец рассмеялся, потом резко перестал и уставился на Дашу какими-то безумными глазами. — А здесь кто будет работать? Кто будет смотреть за девочками, а? Так я возьму и прикрою всю богодельню! Пусть выметаются на улицу, а? Скажем, что ты так решила!
Даша сжалась от слов отца. Почему он так с ней все время?
— Но я думала…— слезы прочертили дорожки на щеках, обида жгла внутренности.
— Что ты думала? Что можешь делать все, что хочешь? Что будешь работать в МОЕМ ресторане? Охомутаешь какого-нибудь идиота, как твоя мать?
Отец орал, на губах даже пена выступила. Даша вспомнила о его болезни, может, он и не вылечился? Она в испуге замерла, а отец схватил ее за волосы и, с болезненной жестокостью цедя слова, сказал:
— Ты слишком похожа на мать, поэтому всегда будешь здесь. Искупать ее вину. А чтобы даже и не помышляла об ином… Ильдар!