Оборотни Глазго. Барби для Волка - стр. 20

— Про какой закон говорил Рори? — отметаю я в сторону слова Торена.

— О том, что люди — табу.

— Нельзя их жрать, да?

— А с виду такая милашка, Барб! Я похож на того, кто жрет людей?

— Я не Барби! — возмущаюсь.

— Трахаться с людьми нельзя, понимаешь? Детей там рожать, семью создавать. Кровь смешивать.

— Но мы же не…

— Поздно. Сказав своему папаше, что я тебя похитил, ты об этом заявила всему Глазго. Единственный вариант избежать любого последствия — вернуться в свой розовый замок, покормить своего пони и убедить папулю, что ты до сих пор девственница. Последнее не обязательно, но помимо проблем со своим кланом, я не хочу получить пулю в лоб от ирландцев. Ясно?

— Придурок! — вот не вижу его, но чувствую что он рядом. Пинаю его ботинком в ногу.

— Черт! За что? — хватает меня, я сопротивляюсь, пытаясь увернуться, но ведь он тяжелый, здоровый, ну и что я против него могу сделать, когда сердце бьется с бешеной скоростью, когда кровь горячая по венам разгоняется? Когда вот только он нужен и никто больше? И ерунда, что он упрямый придурок! Это преодолимое!

Он прижимает меня к машине, навалившись всем своим мощным телом.

— Я никуда не поеду без тебя, — обрубаю я все его доводы.

— Айлин…

— Не поеду, и все. Лучше убей меня сам. Я же понимаю, что при таком раскладе возле монстров жить мне осталось недолго.

— Ты не умрешь, Айлин, — зачем-то перечит мне Торен.

— Ага, — он правда думает, что я такая идиотка?

— Я не позволю, — от его тона у меня мурашки по коже.

— Я думала, ты первый в списке желающих меня прикончить, — горько усмехаюсь.

— Вот именно. И кроме меня никому не позволю это сделать, — по-черному шутит Торен. Или не шутит? — А если ты не будешь больше меня злить, похищать, травить, бить, обливать кипятком и упорно уничтожать мою машину, то вполне вероятно, что проживешь ты еще долго.

— Я уничтожаю? Кто газует по грязи? Тебя кто водить-то учил? В Шотландии живешь! — издеваюсь над ним. А ведь да, по пересеченной местности мой городской герой ездить-то и не умеет.

— Иди в машину, Барби или я тебе сейчас покажу, что такое газовать. И штанишки свои не забудь придержать. А то светишь своей задницей, что тебя за километр видно.

Не спорю с ним больше. И я бы с радостью села в машину, да только вот… не вижу я ничего. Торен от меня отходит, а я шарю по машине рукой в поисках ручки.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь открыть дверь, — хочется добавить что он так себе джентельмен, но ведь нес меня на руках через все болото.

— Ты ослепла? — беспокоится Торен. Правда же, да?

— Это нормально. Я в темноте никогда не вижу ничего. Только если есть хотя бы искусственное освещение.

— Давно?

— Всегда так было. Врачи говорят, что моя особенность.

— И тебе дали водительские права? — возмущается Торен.

— Я ж говорю — в городе вижу. А вот так — нет.

— Господи, за что мне это, — ворчит Торен. Слышу, как открывается дверь. Он подает мне руку, помогает сесть, оберегая голову ладонью, чтобы я не ударилась. — Я фары пока не включаю. Мало ли кто здесь еще есть. Нам нужно сваливать по-хорошему, но для начала закончу все. В баке есть бензин?

— Оставался, — я же заправлялась перед тем как вот поехать в эту местность.

— Можешь объяснить, куда ты меня везла?

— В уединенный домик.

— Что?!

Жаль, что я не вижу его лица сейчас.

— Мне хотелось, чтобы мы узнали друг друга получше, — пытаюсь оправдаться.