Оборотни Эдинбурга. Рыбка для медведя - стр. 23

— Не скажу, — ответил он. Грубо ответил, но женщина улыбнулась. — Но одну из твоих машин заберу, потом расскажу, где оставил.

— Как скажешь, — без раздумий согласилась она. — Тогда удачи, дорогой. Привет Дункану.

— А Маржери? — так уже привычно для меня прищурился мужчина.

— И ей передай, мне не жалко, — рассмеялась женщина, а потом, я поверить своим глазам не могла, но ущипнула его за ягодицу и вышла.

А он не отреагировал. Вообще. Повернулся ко мне, всмотрелся, точно зная, что не сплю.

— Вставай, рыбка!

— Она… ущипнула… — и я сама не поняла, зачем я снова сказала глупость какую-то, ведь могла бы сделать вид, что не заметила. Да?

— Она делает это с тех пор как я родился, — совершенно спокойно ответил Сеймур. Разделяя вещи, которые принесла женщина. Мои от своих, вероятно. — Точнее, до трёх лет она щипала меня за зад, потом переключилась на щёки, а лет в четырнадцать снова вернулась к заднице.

Он положил моё платье и что-то ещё.

— Она тебе бельё дала, а то испереживалась как ты, бедняжка, без трусов будешь передвигаться, — ухмыльнулся он. — Вставай, одевайся, у нас времени до того, как рассветёт не много.

Я хотела спросить, что такого в рассвете, но хотя бы понятно стало, что сейчас совсем раннее утро, и я спала несколько часов получается. С удивлением заметила, что выспалась. Вообще не помню, что мне снилось, точнее сначала было холодно и жутко, но потом отпустило и сон без сновидений, удивительно и отрадно. В этом хаосе, так тем более.

За окном кажется перестало лить, по крайней мере не было слышно дождя и небо перестало сверкать и грохотать, соревнуясь в суровости с порывистым ветром.

Немного поёрзав под взглядом мужчины, я всё же села и прикрываясь одеялом потянулась за вещами. А вот ему плевать на стеснение, он вообще без заморочек разделся и стал надевать то, в чём был вчера. Но я отвернулась. Помню, он мне сказал, что спиной ко мне поворачиваться не намерен, но это уже слишком, да и вот я же могу к нему спиной, не король вроде. Да и если захочет меня прибить, что мне с того спиной к нему буду в этот момент или лицом?

Трусов не оказалось, но были такие трикотажные, мягкие, спортивные велосипедки, в отсутствие белья и погоды на улице — счастье!

Натянула платье, вспоминая про его жену. Но эти мысли утонули в других. Вообще внутри моей головы бушевал такой ураган, похлеще той бури, которая смела меня. Физически и морально.

— Пошли, — поставил передо мной мои ботинки.

— Куда? — пропищала я.

— Ну, знаешь, до вчерашнего, я очень даже рассчитывал добраться до Эдинбурга вполне безопасным путём, который не предполагал пересечения с теми, кто пытается меня прибить, но твой финт спутал мне все планы.

Я нахмурилась, не понимая.

— У меня есть парусная яхта, и добраться я хотел морем, но вот те раз — ты боишься воды до смерти, — пояснил он, разводя руками. — Сейчас время штормов, что мне прикажешь с тобой делать? Я думал, конечно, в каюте запереть, но это не гуманно, вероятно.

И снова эта издёвка во взгляде.

— Так оставьте меня, — прошептала, действительно не понимая, чего это он со мной носится. Или что это такое?

— Об этом я тоже подумал, но ты… даже не знаю. Тебя кинь, такую ущербную, а тебя рыси подберут, и попросят рассказать, что ты обо мне знаешь.

— Но я ничего не знаю, — на глаза мне навернулись слёзы, я отвела взгляд от него, уставилась в пол. Невозможно стыдно было за свою слабость и он прав — максимальное невезение по жизни, ущербность.