Оборотни Эдинбурга. Рыбка для медведя - стр. 20
— Рыбка? Эй, — позвал, когда усадил на кровать, накрыл голову полотенцем. — Маккензи?
И вот это снова возымело эффект. Присел перед ней.
— Что не так с водой, Маккензи? — спросил строго, потому что мне надо знать. Понимать. Да, дьявол, мы там, где вода крутом!
Она мотнула головой.
— Не принимается. Что-не-так-с-водой?
— Я… я…
— Ты боишься воды?
— Папа умер, — прошептала она. — Утонул. В море. Снимал. И… он просто… механизмы заклинило и… его никто не стал спасать. Они не смогли его вытащить. А я… я просто… я прыгнула к нему, — и она сорвалась на рыдания, — но меня вытащили, а его нет… Его уже потом. Потом. Поздно. И его не стало.
— Тихо, малыш, — подался вперёд, обнимая её, и не понимая, что мне вообще до неё, но её слёзы сейчас так больно делали. Невыносимо стало жаль её. — Тихо, рыбка, тихо. Всё хорошо, всё хорошо, малыш. Давай. Ложись!
Укутал её в одеяло, гладя по голове, пока она всхлипывая не провалилась в сон. Успел только вещи собрать, как явилась Джини.
— Давай, заберу в прачечную, — предложила она. Глянула на девчонку.
— Спит, — кивнул я.
— Тебе тоже не помешало бы.
— Позднее.
— Что случилось, мальчик? — всмотрелась в меня женщина.
— Судя по всему — война, — ответил я встречаясь с её нахмуренным взглядом.
Джини нахмурилась. Взгляд потяжелел.
— Нам ничего не сообщили. От Дункана не было никаких вестей, — заметила она.
— У МакФэлана тоже тихо, — ответил я. — С меня начать решили.
— Ты уверен, что это не…
— Джини, — перебил её. — Прости, но двое на дороге до начала шторма, шестеро вокруг моего дома и двое у моста… и это не все. Мне показалось, вероятно!
— Кто? — спокойно спросила Джини.
— Линсхэмы, — ответил и ухмыльнулся её удивлению. Если ещё и она спросит у меня, уверен ли я — взорвусь.
— Сенга всегда была на стороне МакАртуров, — заметила она тем не менее.
— Была, но они живут сами в себе, ты когда кого-то из них последний раз видела?
Женщина согласно повела головой.
— Давай обработаю раны, — предложила она.
— Потом, — отмахнулся я, — мне надо вернуться к машине.
— Вещи мокрые и грязные.
— Варианты?
— Подождать до утра? — пожала плечами Джини.
— Не подходит, — отрезал, зная, что она не полезет в выяснения причин, а мне надо сейчас забрать из машины вещи. В рюкзаке были документы девчонки, если их найдут, будет плохо. Даже если она не виновата, то тогда-то уж точно втянут и, конечно, ничем хорошим для малышки это не кончится. Хотя, сейчас-то не лучше. — А ты можешь? — посмотрел я на женщину.
— Подожди-ка, — остановила она меня.
Не было её совсем недолго, вернулась с аптечкой, конечно зельями своими, куда без них, и чем-то вроде спортивного костюма.
— Это что вообще? — сощурился я.
— Сухое и радуйся, — прокомментировала она. Поставила аптечку и не спрашивая стала обрабатывать раны, которых на мне было предостаточно. Самая здоровая на спине. Но и руки, на бедре внушительная. Потрепали достойно.
Я терпел болезненные манипуляции, думая, как мне выбираться отсюда. И главное, как девицу вытаскивать. Если вот Джини заговорит о законах, или ещё какой неведомой хрени — что делать? Закон обойти? Вопросы о смерти не стояли только в случае пользы нашему сообществу. Какую пользу может принести девчонка? Фоткать нас будет? Красота! Отец будет в восторге!
— Что будешь делать с ней? — всё же коснулась щекотливой темы Джини. Но понятно — она смотрящая здесь, главная, если на её территории такое вот происходит, то по голове не погладят. И спасёт её только то, что во всём этом участвовал я.