Оборотни Аррет. Когда рушатся стены - стр. 11

– Может быть, но ждет, что ты сама придешь к нему с этой новостью, или когда это станет слишком явным. Времени осталось не так много. Если ты хочешь пока скрыть свое положение ― не говори, все равно узнает попозже сам.

– Я так и хотела поступить. Но это не отменяет твоего запрета на поездку домой, дорогой брат, – нахмурилась снежная. – Почему я не могу его навестить? Это и мой дом. Имею право.

– Конечно, имеешь, – согласился огонек. – Но я не хочу, чтобы болезненные воспоминания причинили тебе боль и вред щенку.

– Ничего такого не будет!

– Ручаешься?

Ариадна уже было открыла рот, собираясь ответить, и осеклась, растерянно покосившись на меня, затем снова на брата, и качнула головой.

– Я так и думал. Летом обязательно навестишь. А пока мой ответ – нет.

Снежной ничего другого не оставалось, как смириться. Иногда с Адрианом не забалуешь. Это я знаю точно.

После завтрака мы с супругом и Нейтаном за рулем выдвинулись в Фотербор. Усаживаясь в машину, почувствовала на себе взгляд и обернулась, находя подругу стоящей у окна. Махнув девушке и заметив ответный жест, села в салон.

– Все-таки иногда ты бываешь очень жестоким, любимый, – пробормотала, прижимаясь к боку мужчины.

– Если дело касается безопасности и сохранности моей семьи, я буду жестоким, Ульяна.

Надо ли говорить, что от этой фразы у меня приятной судорогой свело живот, и в нем запорхали тысячи разноцветных бабочек.

⚝ ⚝ ⚝

Интерлюдия

После непростого дня автор сидела на кухне, неторопливо поедала стейк из форели, запивая бокалом разбавленного вина, с упоением читала уютный романчик, иногда тихонько смеялась на особенно веселых моментах, как балконная дверь распахнулась с пинка. Автор вздрогнула и едва не подавилась куском рыбы, вскинула голову, с искренним изумлением покосившись на мрачную снежную. Ну, началось. А с балконом, видно, у них с братцем ― семейное.

– Добрый вечер. Не помешаю? – буркнула девушка, захлопывая несчастную дверь обратно ногой.

Автор с тоской покосилась на недоеденную рыбу, горестно вздохнула.

– Да как бы тебе сказать так, чтобы не обидеть… – пробормотала она, пригубив вина. – Тебе не предлагаю.

– Лучше молчите! Я как раз по этому поводу! – снежная, несмотря на гнев, аккуратно вытянула стул из-за стола и на него уселась. Все же в двуликой она не ошиблась, ума ей не занимать. – Вот скажите, почему нельзя было все обставить более адекватно. Сотворить мою беременность к концу книги, ну, хотя бы ближе к нему, как у всех нормальных людей, в моем случае, оборотней. Почему я оказалась вдруг беременна сейчас, с какого такого перепугу?!

– Нормальный борщ, – ошеломленно выдохнула автор. С такими очешуенными претензиями к ней еще не ходили. С каждым разом все веселей и веселей. – Кажется, без бутылки здесь не обойтись.

Из спальни послышался детский смех, автор на пару с двуликой напряглись, и Анастасия тут же расслабилась, ее губы тронула улыбка: малыш смеялся во сне.

– Боже, это так мило, – прошептала Рия. – Сейчас расплачусь.

– Поплачь, я не против. Хочешь чай?

– Нет, спасибо, и плакать как-то перехотелось. А при чем тут суп, кстати?

– Какой суп?

– Вы сказали: нормальный борщ, к чему это?

Автор закатила глаза:

– Я имела в виду, что твоя претензия ― полный звездец, так пойдет?

– А-а-а, теперь поняла. Да, согласна, мое положение ― звездецовей не бывает. К такому сюжетному повороту я, знаете ли, не оказалась готова.