Оборотень в эклерах - стр. 3
Лена молча продемонстрировала баночку детского пюре «Ням-трям» из моркови с бананом:
– Ромме предупредил, что тебе придется уйти в не-реальность…
– А иначе нас бы на такое пустяковое дело и не вызвали, – подтвердил Лерой.
Дело по определению не могло быть пустяковым, раз уж касалось Амеля Вира. Это был известный предприниматель, его предприятия входили в известнейший концерн «ЭкоБудущее» где производилась добрая половина всех экологических продуктов – от мармеладок до строительных блоков для «быстрых домов». Но Лерой с Хью явно пытались подбодрить Лену. Обоим детективам не нравилось, что приходится отпускать ее в не-реальность – туда, куда они сами проникнуть не могли. У каждого свои обязанности.
– Ну иди работай, – напутствовал Хью. – Криминалисты просили ничего не ломать, как в прошлый раз.
– Посмотрела бы я, как они сохраняют аккуратность, когда за ними гонится одержимая занавеска, – проворчала Лена.
– Сейчас там точно никого нет… По крайней мере, на этом слое реальности. – Главное, не пугайся.
Лена могла понять специалистов, которых не пускают на место преступления просто потому, что очень богатая жертва заявила, будто ее «духи попутали». И возможно, имел в виду беса буквально. Духа-вредителя, который присосался к ауре и на время получил контроль над телом. В целом, клиника очень похожая: внезапное изменение поведения, жертва начинает забывать, что ела на завтрак или как провела обеденный перерыв. Так, мелочи, которые можно некоторое время списывать на стресс.
Пока не случится что-то вроде…
Вир не слыл завсегдатаем вечеринок, на которых в непотребном виде замечали то одного, то другого представителя городского бомонда. Дом с мезонином, окруженный садиком, в котором росли грушевые деревья, как будто заявлял всем своим видом: «Здесь живут респектабельные консервативные люди. С такими просто не может ничего случиться».
Тем неожиданней было обнаружить еще в прихожей забрызганный кровью пол, истерзанные шелковые обои, клоками свисающие со стен. Разбитая люстра из цветного стекла лежала посреди просторного круглого холла, и из нее торчал высокий женский сапог изумрудного цвета.
Путь разрушения завершался в спальне. Измочаленная ширма, сорванные вместе с карнизом шторы, перевернутая деревянная вешалка-манекен, сломанный радиатор, из которого некоторое время била ржавая вода… Выпотрошенный платяной шкаф, разорванные наряды. Под ногой что-то хрустнуло. Лена опустила взгляд. По полу был рассыпан речной жемчуг изумительного оттенка пыльной розы… Разбитое зеркало, вывернутые из трюмо ящики, которыми швыряли в стену, изодранный матрас, и все припорошено перьями, как будто кто-то пытался добавить романтики в картину погрома.
Понятно, почему Хью предупредил, чтобы она не пугалась.
Погром устроил оборотень в приступе ярости. Никто иной не исполосовал бы так обои, пока крушил все вокруг, сорвав даже медные бра со стен и вышвырнув в окно утюг… Точнее, речь шла об оборотнице, то есть о госпоже Вир. Потому что ее супруг —человек. Неудивительно, что он попал в больницу в критическом состоянии.
Оборотней Лена не любила. Они с трудом контролируют себя в полнолуние и склонны к необдуманным поступкам в любое другое время. Такие, как Лерой – собранные и спокойные – большая редкость. Потому, хоть они и физически сильны, их нечасто берут в полицию. Зато легко принимают в банды.