Обнаженная для герцога - стр. 26

Всё-таки я поймала то самое чувство контроля.

Моя магия, как море, могла быть тихой и спокойной, но могла вскипать и бурлить. Преграды злили свободную стихию, но теперь я могла направлять потоки, уводить от преграды в стороны, или возвращать обратно в море.

Наконец, я поняла, что жутко устала. По ощущениям, прошло несколько часов, но солнце всё не садилось.

Хотелось есть. Хотелось пить и спать.

Я встала, размяла затёкшее тело, покосилась на спящего герцога и отправилась исследовать остров.

Почему-то здесь многое казалось знакомым.

Я быстро нашла ручей. Узнала некоторые фрукты, они оказались вкусными и сытными.

Из длинных плотных листьев я сплела два конусообразных стакана, а затем и две большие сумки.

Получилось это у меня быстро и ловко, и делала я это с улыбкой, вспоминая, как отец мне когда-то показывал на подобном пляже хитрый способ плетения, не пропускающего воду.

Я наполнила одну сумку фруктами, другую водой, взяла два стакана и пошла на пляж.

Герцог, оказывается, уже проснулся. Он сидел, опираясь спиной на дерево с широким мохнатым стволом. С благодарным кивком он взял у меня еду и воду, а я молча села рядом и стала смотреть на море.

То, что последовало дальше, ввергло меня в полный ступор, граничащий с шоком.

Расправившись с едой и повесив на ветку плетёную сумку с недопитой водой, герцог подозвал меня поближе, взял палку, и стал чертить на песке откровенные картинки, подробно и обстоятельно рассказывая мне о процессе размножения у людей.

Я краснела, бледнела, прижимала ладони к щекам, откашливалась, когда он спрашивал, насколько мне понятно, но всё же я каким-то невероятным образом пережила этот странный урок анатомии с отдельным упоминанием об удовольствии, которое в этом процессе могут получить мужчина и женщина.

Герцог Себастьян был совершенно серьёзен, не отвлекался и никак не комментировал мои реакции, вздохи и пунцовое лицо. Остаток лекции я то и дело прикрывала ладонью брови и потирала глаза, но не перебивала и о-о-очень внимательно слушала.

Наконец, он стёр всё с песка, налил себе в плетёный стакан воды, и снова облокотился на ствол, отпивая воду и рассматривая море.

— Спасибо, — я, наконец, нашла в себе силы хоть что-то сказать.

— Зато теперь ты точно будешь знать, чем может грозить прогулка по галереям дворца наедине с королём, — задумчиво ответил он, — да и вообще любое уединение с мужчиной.

Ведь я только что перестала краснеть, но от его слов щёки вспыхнули с новой силой.

— Почему любое уединение? — осторожно спросила я.

— Ты красива, Лия, и доверчива, — рассматривая море, сказал он. — Всё, что я тебе сейчас рассказал, мужчина может с женщиной сделать насильно. Поэтому тебе нужно быть осторожной.

Я нахмурилась. Мне совершенно не нравились тон и манера, как он говорил со мной сейчас. Это можно было бы списать на щекотливый разговор, но я чувствовала, что дело было в чём-то другом.

Герцог словно замкнулся, отгородился от меня незримой стеной и формально выдавал информацию.

Он резко встал.

— Покажи, что у тебя получилось с волнами.

Дальше всё напоминало некий экзамен. Герцог сдержанно хвалил мои успехи, подсказал в нескольких местах.

Потом довёл меня до трясучки с икотой, вызвав иллюзию отвратительного мохнатого паука высотой в двухэтажный дом.

— Зато без вихрей и падения деревьев, — наконец-то улыбнулся он, помогая мне отпить воды, настолько тряслись у меня руки.