Обманный бросок - стр. 20

Не знаю, почему он так смотрит на меня.

С другой стороны, он всегда так на меня смотрит. У меня странное ощущение: будто кожа горит, но при этом мне холодно.

Думаю, мне нравится, когда Исайя смотрит на меня.

Эти туфли такие удобные!

– Ты же знаешь, я не могу тебе отказать, – говорит он.

– На это я и рассчитываю.

Слова звучат глупо. Язык будто действует сам по себе.

О чем он вообще говорит?

О, свадьба.

Я должна назначить дату свадьбы – так всегда говорила мама.

Моя мама. Она не очень-то милая.

Коннор тоже постоянно твердил, что мне нужно назначить дату свадьбы.

Но он не нравился мне настолько, чтобы я сделала это.

Но теперь я могу назначить дату.

Сегодня вечером.

Исайя хороший.

И еще он красивый.

Почему я не обращала на него внимания?

Потому что знала: из-за него у меня будут проблемы.

Я никогда не попадала в неприятности.

Я следую правилам.

Я была идеальной дочерью.

И к чему это привело?

Возможно, если бы я попала в беду, мои родители заметили бы меня.

Я хочу попасть в беду.

Хочу ходить на свидания.

Я не могу дождаться, когда начну ходить на свидания.

Впервые в своей жизни я оказалась на свидании, не думая о браке.

Брак…

Исайя качает головой.

Стоп, почему он начал кружиться?

– Утром ты меня возненавидишь.

– Не понимаю, чем это так сильно отличается от того, что я чувствую к тебе сейчас.

Я не испытываю к нему ненависти.

Ни капельки.

Исайя прикусывает нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку.

Наверное.

Честно говоря, в данный момент он – нечеткая фигура, которая помогает мне держаться прямо.

Я беру бокал из его рук и пью.

Это вода.

Наверное.

Вода в фонтанах красивая.

Исайя красивый.

Это просто соглашение.

Коннор, как и я, из богатой семьи.

Это было деловое соглашение.

У нас с Исайей – соглашение о мести.

Практически одно и то же.

Брак всегда был соглашением.

Я чувствую, что что-то говорю.

Я знаю, что Исайя отвечает.

Он ухмыляется, глядя на меня сверху вниз, и маленькая родинка у его правого глаза теряется, когда он улыбается.

Мне хочется ее лизнуть.

Но язык сейчас не слушается меня, поэтому я просто протягиваю руку и касаюсь ее.

– Черт… – Я слышу, как он выдыхает, и в его голосе слышится капитуляция – это ясно мне даже сейчас.

Я беру его за руку.

У него большая ладонь.

Я работала над мышцами его рук, но никогда раньше не прикасалась к нему вне работы.

Я никогда ни к кому не прикасаюсь – только во время работы.

На самом деле никто никогда не прикасался ко мне.

Мне нравится рука Исайи.

И его улыбка.

Но я никогда не скажу ему об этом.

– Ты уверена? – Голос Исайи звучит где-то рядом.

Конечно, уверена: я никогда не скажу ему, что мне нравится его улыбка.

Воздух, обдувающий мои ноги, меняется.

Становится теплее.

Мои руки уже согрелись.

Исайя купил мне куртку.

Это так мило с его стороны!

Как же я раньше не догадывалась, что он такой милый?

И симпатичный.

У меня и не было возможности это понять.

Он так отличается от меня!

От того, какой я стала.

Он теплый.

Мне холодно.

Эта куртка теплая.

Ручка в моей руке тяжелая.

Я пишу в строке свое имя.

Три строчки, и все они двигаются.

– Кенни, ты уверена, что хочешь этого?

Мне нравится, когда он называет меня Кенни.

Я никогда не скажу ему этого.

– Под какую песню вы хотите войти?

Это другой голос. Не голос Исайи.

Войти? Выйти?

Исайя выходит под песню, когда готов к матчу.

Он действительно хорошо смотрится в своей форме.