Обманка - стр. 19
– Конечно, – сказал лодочник.
Он отвязал швартов с нарядной кистью, который удерживал нос гондолы у стены дома. Встав на площадку на корме, он одним ловким толчком весла отчалил от дома, вводя гондолу в оживленное движение по Гранд-Каналу.
Пока их гондола пробиралась по переполненному судами каналу, Фрейзе с Ишрак сидели в центре и смотрели по сторонам. Разносчики и торговцы на небольших лодках подплывали к каждому судну, предлагая свои товары; ялики и наемные весельные лодки сновали между судами; огромные баржи с балками и строительным камнем занимали центр канала: гребцы на них налегали на весла под задающий ритм барабан. Фрейзе и Ишрак – светловолосый простоватый юноша и смуглая темноволосая девушка – на дорогой частной гондоле привлекали внимание окружающих. У моста Риальто гондольер умело причалил, спрыгнул на берег и подал руку Ишрак.
Она надвинула шапочку на лоб, опустила на лицо вуаль и вышла на берег. Ишрак обратила внимание на то, что здесь были служанки, работницы, попрошайки, хозяйки лавок, а также женщины в ярких желтых нарядах с сильно накрашенными лицами, ковыляющие в обуви на нелепо высоких каблуках. Однако на широкой каменной площади перед мостом не было видно женщин благородного сословия и аристократок, а во всех окнах торговых домов маячили суровые мужчины в темных костюмах, которые, похоже, не одобряли присутствия девушки на площади среди деловых людей.
– Как ты думаешь, где может быть этот отец Пьетро? – спросил Фрейзе, озираясь.
На площади было настолько людно, настолько шумно и суетливо, что Ишрак могла только изумленно покачать головой. Кто-то заклинал змею перед горсткой зрителей: он играл на дудочке, а корзина раскачивалась из стороны в сторону, и соломенная крышка уже начала приподниматься: пока виден был только темный глаз и беспокойный раздвоенный язык. Несколько купцов выставили стол в тени широкой колоннады и меняли монеты одних стран на монеты других: при производимых расчетах бусины на их абаках стучали, словно кастаньеты. У берега запоздалый рыбак выкладывал свой улов и продавал свежую рыбу паре слуг. Громадный рыбный рынок открывался на рассвете, и спустя несколько часов там уже все было распродано. Постоянно мельтешили люди, приходящие к большим торговым домам, окружавшим площадь со всех сторон, и уходящие из них. Мальчишки-посыльные с корзинами на головах или под мышкой спешили по поручениям, покупатели толпились у небольших лавочек по обеим сторонам моста Риальто, торговцы расхваливали свои товары с раскачивающихся у причалов лодок… Здесь были люди всех национальностей – покупали, продавали, спорили, наживались – начиная с немецких банкиров в темных костюмах и кончая облаченными в яркие одеяния купцами из Оттоманской империи или даже более удаленных стран.
– Надо будет у кого-нибудь спросить, – ответила Ишрак, совершенно ошеломленная этим оживленным центром торговли. – Он может находиться в паре шагов от нас, но мы об этом даже не узнаем. Я никогда еще не бывала в такой толпе, никогда не видела столько народу одновременно. Даже в Испании!
– Как в аду, – отозвался Фрейзе совершенно хладнокровно. – Там наверняка многолюдно.
Ишрак рассмеялась и отвернулась от реки, выискивая кого-нибудь – священника или монаха – к кому можно было бы обратиться с вопросом, но тут увидела интересное зрелище. Какая-то девушка устроила азартную игру на каменной плите мостовой, посыпав один беломраморный квадрат песком, чтобы обозначить площадку, где будет проходить игра. Толпа уже окружила ее тройным кольцом. Это была старинная игра со стаканами и шариком: Ишрак видела, как в нее играют в Испании. Говорили, будто эта игра пришла из Древнего Египта. Когда Ишрак была совсем маленькой, то видела ее даже в Лукретили: тогда трубадур забрал у нее все карманные деньги с помощью этого простого трюка.