Обман - стр. 19
– Мам, я должна тебе что-то рассказать, только ты не волнуйся.
– Я так и знала. Что с тобой случилось?
– Мам, со мной все в порядке, ничего не случилось. То есть случилось, я же и пытаюсь тебе рассказать.
– Что произошло? Митя? Валя?
– О Господи! Мам! Сядь и послушай. Это вообще не про них, это про меня. Понимаешь, дело в том, что… В общем, я тут попала в аварию…
– Я чувствовала. С тобой все в порядке? Ты где?
Я разозлилась. Видит Бог, я пыталась осторожно ее подготовить, но это же невозможно.
– Если ты еще раз меня перебьешь, я сдохну от злости! Ты можешь послушать без дурацких вопросов? Две минуты? Я попала в аварию, и я в больнице, тебе сейчас позвонят, но это не я, поэтому, когда позвонят, ты не волнуйся. Со мной все в порядке, я цела и вообще в другом месте.
– Все понятно, – спокойно сказала мама. Неужели правда понятно? Или она у меня гений? – У тебя сотрясение мозга. Врач там поблизости есть? Позови его.
– Ма-а-ам! Какой врач? Я не в больнице! В больнице – не я! И в аварии – не я. Но все будут думать, что я, а тебя я предупредила, и ты не волнуйся.
В общем, с горем пополам мне удалось наконец более-менее связно изложить ей суть произошедшего. И тут я снова убедилась в полезности существования родной матери.
– Где, ты говоришь, ты находишься? – спросила она. – Я к тебе приеду. Тебе много чего понадобится, ты подумай как следует, я тебе все привезу.
Все-таки она у меня умница. С ходу мне в голову пришли только апельсиновый сок, телефонный справочник и карта Москвы. И одновременно другая замечательная мысль.
– Мам, ты подожди ко мне ехать. Лучше завтра. Я как раз все вспомню, чего надо. А сейчас ты лучше в больницу съезди.
– В какую больницу?
– Ну, откуда я знаю, в какую. Куда меня отвезли, то есть Марину. Они скоро Вальку найдут, а он тебе позвонит.
– И зачем я туда поеду?
Нет, все же с ней трудно.
– Как зачем? Это же я!
– Но ты же здесь!
– Да, но ты-то этого не знаешь! Как будто. Твоя дочь попала в аварию, в больницу, а ты не поедешь, что ли? Сама подумай.
– И что я там буду делать? Я не смогу. Все догадаются.
– Тебе не надо ничего делать. Она без сознания, у нее потеря памяти, она тебя так и так не узнает. Скажешь: «Дочка, дочка, что же ты меня не узнаешь?», заплачешь и уйдешь, всего и делов.
– Я не смогу, я засмеюсь. А у нее правда потеря памяти?
– Я же тебе объясняю. И ничего смешного, она со мной – одно лицо. А ты там все посмотришь, как, что. Как Валька.
– А если она все вспомнит?
– Всё равно все решат, что она не в себе. И наоборот – ты ей тогда тихонечко скажешь, что все хорошо, чтобы не рыпалась, лежала, поправлялась, и позвонишь мне. Я что-нибудь придумаю. Мам, пожалуйста.
– Ну я не знаю. Зачем тебе все это надо?
– Мам, сейчас все равно поздно. Пожалуйста, поезжай. И завтра – ко мне. И тогда поговорим.
– Ладно. Какой у тебя телефон?
Хороший вопрос. Я с ужасом поняла, что не знаю. И даже не представляю, как и узнать-то. Наверное, можно завтра будет позвонить в какое-нибудь адресное бюро (в какое?), и там, по адресу… А если правда надо будет из больницы позвонить?
– Мам, я не знаю. И что делать, не знаю.
– Вот балда. Посмотри на телефоне.
Я тупо послушалась, взяла аппарат в руки, и – о, чудо – внизу, в рамочке, была заткнута истертая бумажка, на которой слабо различалось семь цифр, коряво написанных синей ручкой.