Обитель Чёрной Черепахи - стр. 38
Но тут больной вдруг, взяв с собой свою одежду и сапоги, надел их и пригласил бабушку и дедушку присесть, сказав им: «Я должен подняться на гору к Бессмертным». (兒即登仙去矣). Семья была в замешательстве и не знала, что делать. В полдень, когда он немного успокоился, то наклонился к уху дедушки и прошептал: «Ничего, не беспокойся, лисёнок всё ещё преследует меня». После этих слов он опять впал в помешательство, как и раньше. Он говорил как бы про себя: «В прошлой жизни я был связан с госпожой Ву. Мы были любовниками». Или ещё: «Её сестра, госпожа У-сань, тоже здесь. Обе сестры собираются вместе выйти за меня замуж». Говоря это, он выказывал непристойные замечания, которые было неприятно всем слушать. Поставив перед собой Цун-тина, он, вдохнув, выдохнул холодный, как лед, воздух из носа, исходящий из внутренней его чакры. При этом заставил всех молчать.
Дед вскоре получил талисман от Цзяна Чуньнуна и Чжун Ханя из Чжэньцзяне и уже собирался повесить его в комнате внука, когда тот схватил его. И талисман вылетел из окна на камни и разбился вдребезги. У деда не было другого выбора, кроме как молиться в храме Городского Бога и в храме Гуань-ди. Через несколько дней внук воскликнул в приступе безумия: «Великий император прибывает! Встречайте его экипаж»!
Все в доме были в ужасе и, чтоб не раздражать внука, вся семья встала на колени. Больной внук же, назвав Цун-тина по имени, отругал его, говоря такие слова: «Цзинь Чжао-ян, ты ученый, но ты при встрече с богом снял шляпу и обнажил макушку, а это – неслыханная дерзость. К тому же, ты даже не надел официальную одежду, чтобы приветствовать меня». (金兆燕，汝身為進士，而脫帽露頂，不穿公服迎我，有是理乎). Цун-тин склонил голову и попросил у него прощения. Через некоторое время внук снова позвал его, говоря: «Принимайте, принимайте же гостя, мудрец Конфуций прибыл»! (接駕，接駕，孔聖人至矣)! Цун-тин снова поклонился и поприветствовал его. Внук же заговорил сразу за двух святых, меняя свой голос, как будто те говорили между собой и о чём-то спорили, неразличимо бормоча. При этом, устами больного они говорили на разных диалектах, как будто были из Шаньдуна и Шаньси.
Дед, стоя на коленях, вынужден был просить пощады, как бы страшась подняться. Его ступни ног и сами ноги опухли. Юноша сказал строгим голосом: «Злой демон убит. Я присваиваю титул Превосходного Бессмертного Князя твоему деду. А сейчас я ухожу». После поклона, поняв, что дух якобы удалился, Цун-тин предложил внуку рисового отвара. Больной махнул рукой в воздухе и сказал: «Ешь сам рисовый отвар, и сам ешь свою кашу»! (吃粥！吃粥)! Он продолжал говорить, как помешанный, как делал это прежде. Из этого всего Цун-тин понял, что Император Гуань-ди и мудрец Конфуций совсем не приходили, чтобы помочь им, а это был всё тот же он демон, и весь этот спектакль инспирировал злой дух. Дед, не выдержав издевательств, упрекнул своего внука: «Мне уже за шестьдесят лет, и я никогда не был никем обманут, а теперь я осмеян тобой»! (我年逾六十，從未受人欺哄，今乃為汝揶揄耶)! Юноша наклонил голову вперёд и закрыл ладонью рот, как будто пытался скрыть свою усмешку. Он выглядел весьма довольным. (病者縮首內向掩口而笑，作得意狀，顛狂月餘).
Его помешательство продолжалось более месяца. Даос по имени Линь пришёл и сказал, что злой дух может быть изгнан при помощи поклонению звезде Доу созвездия Южного Ковша. Тогда Цун-тин воздвиг алтарь, возле которого даос провёл ритуал, декламируя сутру в течение всего дня. (有林道士者來，言拜斗可以禳遣。棕亭於是設壇齋醮，終日誦經). Это повторилось семь дней, и постепенно сознание внука прояснилось. Затем семья быстро организовала свадьбу и отправила его вместе с молодой женой к её родителям. Злой дух больше туда не возвращался. (有林道士者來，言拜斗可以禳遣。棕亭於是設壇齋醮，終日誦經。如是七日，病者神氣漸清，乃急為完姻，入贅岳家，妖果不至).