Обитатели холмов - стр. 6
– Привет, Шишак, – сказал Орех. – Сдал дежурство?
– Сдал, – сказал Шишак, – и, похоже, что навсегда.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ушел я из Ауслы, вот что.
– Не из-за нас ли?
– Может, и из-за вас. Треарах, когда его будят после «на-Фрита», быстро выходит из себя, особенно если решит, что разбудили из-за пустяка. И он отлично знает, кого как задеть за живое. Я знаю немало таких, кто жил бы себе спокойненько да думал только о том, как бы не потерять звания «правой лапы» Старшины, но боюсь, для меня – слишком много чести. Я сказал – меня мало волнуют привилегии Ауслы, настоящий кролик сумеет добыть себе все, что нужно, и без нее. Он посоветовал мне не поддаваться порыву и решил, что этого достаточно, но я все-таки ухожу. Никогда не считал, что таскать салат да стоять возле его норы на карауле – цель всей моей жизни. И настроение, я бы сказал, у меня прекрасное.
– Скоро никто здесь не будет таскать салат, – спокойно сказал Пятик.
– А-а, это ты, Пятик? – сказал Шишак, впервые обратив на него внимание. – Вот и отлично – я как раз шел посмотреть на тебя. Я все думал о том, что ты сказал Старшине. Слушай, а ты, часом, не решил всех нас разыграть, чтобы прославиться? Или правду сказал?
– Правду, – ответил Пятик. – Хотел бы я, чтобы это был розыгрыш.
– Значит, вы уходите?
Прямота Шишака ошеломила всех. Одуванчик пробормотал:
– Уходим? Ой Фритрах!
А Черничка шевельнул ушами и очень внимательно посмотрел сначала на Шишака, потом на Ореха. И Орех ответил.
– Мы с Пятиком уходим сегодня ночью, – подумав, сказал он. – Не знаю точно куда, но если кто хочет, может отравиться с нами.
– Отлично, – отозвался Шишак, – тогда берите с собой и меня.
Меньше всего Орех рассчитывал на столь серьезную поддержку. В голове мелькнула мысль, что Шишак, конечно, в трудную минуту пригодится, но ладить с ним будет нелегко. И уж конечно, ни за что гвардеец не захочет делать, что ему скажет – пусть даже и не приказывая – какой-то «задворник» «Да какое мне дело, был он в Аусле или нет, – подумал Орех. – Если мы уйдем вместе, я никому не позволю своевольничать. А может, и идти не стоит?» Но вслух сказал только:
– Отлично. Мы тебе рады.
Он оглядел остальных – они не сводили глаз с него и с Шишака. Первым нарушил молчание Черничка.
– Кажется, я тоже пойду, – сказал он. – Я еще не совсем понял, из-за тебя это, Пятик, или нет. Но, так или иначе, нас в городке сейчас слишком много, а если ты не попал в Ауслу, приятного в этом мало. Забавно – ты боишься остаться, я – боюсь идти. Лисы, ласки, посредине Пятик – и ни минуты покоя!
Он сорвал привядший листик и принялся медленно жевать, изо всех сил пытаясь скрыть страх, потому что весь его опыт предупреждал об опасностях, подстерегающих кроликов в неизведанных землях за пределами городка.
– Если мы Пятику верим, – сказал Орех, – значит, считаем, что уходить надо всем. Так что с этой минуты и до отхода каждый должен уговорить как можно больше наших. – Думаю, в Аусле тоже стоит кое с кем побеседовать, – сказал Шишак. – Если мне удастся кого-нибудь убедить, вечером приведу с собой. Но за Пятиком не пойдет никто. Никто не захочет за здорово живешь потерять звание гвардейца, да и я бы не захотел. Чтобы поверить в Пятика, надо услышать его собственными ушами. Как я. Ясно, ему было что-то вроде послания, а в таких штуках я не сомневаюсь. Не понимаю, почему не поверил Треарах.