Обитатели холмов - стр. 55
В ужасе Орех выскочил из-за изгороди и сел рядом. Глаза Шишака были закрыты, губы раздвинулись, обнажив в застывшей ухмылке длинные передние зубы. Нижнюю губу Шишак прокусил, и теперь из нее тоже сочилась кровь. Губы и грудь покрылись пеной.
– Тлайли! – вскакивая, воскликнул Орех. – Тлайли! Послушай меня! Ты попал в силки! В силки! Как поступали в Аусле? Давай – вспомни! Как тебе помочь?
Наступила пауза. Задние ноги Шишака дернулись еще раз, но уже слабее. Уши обвисли. Шишак открыл невидящие глаза – белки налились кровью, а коричневые зрачки вращались туда-сюда. Потом раздался глухой, слабый голос, на губах запузырились кровавые пузыри:
– Аусла… плохо… кусать… проволока. Колышек… надо достать… рыть…
По телу пробежала дрожь, он заскреб землю. Потом снова затих.
– Пятик, беги – беги к норам! – закричал Орех. – Приведи Черничку и Серебряного. Быстрее! Иначе он умрет!
Пятик вылетел в поле, как заяц. Орех, оставшись один, попытался сообразить, что же делать. Что такое колышек? Как его «рыть»? Он посмотрел на страшное тело перед собой. Шишак лежал прямо на проволоке, которая тянулась у него из-под живота, исчезая прямо в земле. Орех пытался превозмочь собственное невежество. Шишак велел рыть. Наконец до Ореха дошло. Он принялся подкапывать под Шишаком мягкую землю, пока вскоре не наткнулся на что-то гладкое и твердое. Озадаченный, он остановился и увидел рядом Черничку.
– Шишак только что говорил – сказал Черничке Орех. – Он сказал: «Вырыть колышек». Что это значит? Что делать?
– Подожди минутку, – сказал Черничка. – Дай подумать и постарайся не торопить меня.
Орех отвернулся, глядя вниз по течению ручья. Далеко, между двух пролесков, стояла черемуха, под которой два дня назад на восходе солнца сидели Черничка и Пятик. Он припомнил как в высокой траве Шишак, забыв про недавнюю ссору, играл с Дубком в прятки, радуясь, что дошли. А теперь там бежал Алтейка и следом еще трое – Серебряный, Одуванчик, Плошка. Одуванчик обогнал всех, первым проточил изгородь, остановился и сел, вздрагивая и тараща глаза.
– Что это, Орех? Что случилось? Пятик сказал…
– Шишак попал в проволоку. Не подходи, пока Черничка не скажет, что делать. И не давай подходить другим.
Одуванчик повернулся и побежал навстречу Плошке.
– Барабанчик идет? – спросил Орех. – Он-то наверняка знает…
– Он не придет, – ответил подоспевший Плошка. – Он не велел Пятику говорить об этом вслух.
– Не велел – что? – недоверчиво спросил Орех. Но в этот момент раздался голос Чернички, и Орех бросился к нему.
– Вот оно, – сказал Черничка. – Проволоку держит колышек, а колышек – в земле. Вот смотри. Мы должны его вырыть. Давай, рой сбоку.
И Орех снова принялся копать, отбрасывая мягкую влажную землю передними лапами, царапая твердый колышек. Он почти забыл о товарищах, сидевших рядом. Через некоторое время Ореху пришлось сделать передышку. На его место встал Серебряный, потом Алтейка. Они уже раскопали чистый, гладкий, отвратительный, пахнущий человеком колышек на длину кроличьего уха, но он все не поддавался. Шишак лежал неподвижно. Он лежал прямо на проволоке, истерзанный, окровавленный, и глаза его были закрыты. Алтейка высунулся из ямы и соскреб с мордочки грязь.
– Сужается книзу, – сказал Алтейка. – Как морковка. Кажется, можно бы перегрызть, но зубы не достают.