Обещанная дважды - стр. 7

– Следи за языком, сукин сын! – разъярился Эней, но Кирассе лишь отмахнулся.

– Ой, вот только не вмешивай в это мою мать! Старая стерва и так в гробу переворачивается.

– Заплати ему все, что причитается, – приказал оруженосцу Герхард. Он и не пытался скрыть улыбку. – А ты, друг, назад греби аккуратнее, чтобы снова рыб не кормить.

За его спиной раздался протяжный страдальческий стон.

Через час Герхард уже стягивал сапоги в отведенной ему комнате ближайшего постоялого двора. Эней вызвал прислужницу и распорядился принести травяного чаю и воды для умывания. Он собирался оставить своего господина почивать, когда Герхард обронил:

– Мой брат?..

Эней вытянулся по струнке и почтительно ответил:

– Я справлялся: его высочество должны прибыть завтра.

Герхард с хрустом размял ноющую шею и спросил чуть тише:

– А что жрица?

– Здесь. Ее пока устроили в башне Золотого Огня.

– Где же еще… Ладно, пора и отдохнуть. Ты свободен на сегодня.

– Доброй ночи, ваше высочество.

Эней поклонился и вышел. Герхард приблизился к окну и глянул на город, который вот-вот должен был встретить рассвет. Отсюда башню Золотого Огня разглядеть не получилось, но Герхард уже мрачнел в ожидании неминуемого воссоединения. Впрочем, рассудил он, всему свое время, и неприятным встречам тоже.

Он улегся на кровати, вновь достал из свертка тяжелый камень и впился в него взглядом.

***

Все эти годы главным страхом Алетты оставалась толпа. Сейчас она не могла повернуться, не наткнувшись на других людей, и у нее перехватывало дыхание от волнения. Алетта стискивала запястье, впиваясь ногтями в кожу, считала каждое мгновенье, а очередь все не двигалась. В надежде получить благословение верховной жрицы горожане и гости из других земель выстроились в бесконечную колонну, вот только сама Бетельгейзе не появлялась, а священным сосудом и кропилом заведовали ее послушницы.

Алетта приказала себе не раскисать. Разве странно то, что глава ордена нашла дела получше, нежели проводить время в компании простолюдинов? К тому же она все еще может появиться. Надежда. Надежда – это все, что осталось у Алетты. Если удастся поговорить с одной из младших жриц, если убедить их в том, как серьезно она больна, неужели они ей откажут?

Но даже это робкое чувство, которое едва теплилось в ее душе, угасло, когда объявили о том, что на сегодня прием страждущих окончен. Раздачу благословений обещали продолжить завтра с первыми лучами солнца. Алетта в полном изнеможении следила за тем, как толпа двинулась прочь, в сторону главной площади. Мимо проходили люди, которые выглядели так, словно явились из любопытства, ну или запастись благословением впрок. Больными и несчастными они вовсе не казались.

Алетта обернулась и взглянула сквозь поредевшую толпу на вход в башню. Тяжелые двери закрылись на ее глазах. Какая-то старушка заметила замешательство девушки и доброжелательно прошамкала:

– Завтра сказали приходить.

Алетта кивнула и пошла за остальными, но очень быстро отстала. Когда она добрела до ближайшей каменной скамьи, опустилась на нее чисто машинально.

Силы покидали ее. В последние месяцы по-настоящему живой она ощущала себя, когда принимала зелье: опустошала очередной флакон и несколько дней будто летала. А потом действие лекарства сходило на нет, и узоры на ее коже проступали вновь. Становились крупнее. Ярче. Настанет миг – и они украдут ее последний вздох.