Обещания, которые мы собирались сдержать - стр. 10

– К тебе на порог когда-нибудь являлась девушка в одном только пальто, под которым ничего нет? – Я откидываюсь на локти, мысленно благодаря вселенную за существование длинных, широких столешниц. Спенсер склоняется и прикасается ко мне ртом, и я ахаю.

Закрываю глаза. С моих губ срываются стоны, я тянусь к нему, зарываюсь пальцами в мягкие густые волосы и держусь что есть силы, пока он вылизывает каждый дюйм моей киски. Его язык дразнит меня, кружит вокруг входа в мое тело, ласкает клитор, обводит снова и снова, теребит.

Сводит меня с ума.

Он сжимает мои бедра, притягивает ближе, отрывается от меня, и мои пальцы выскальзывают из его волос.

– Не припоминаю такого.

Я уже даже не соображаю, о чем он говорит, но это и неважно. Все его внимание снова устремляется к моей киске, и я наслаждаюсь ритмичными движениями языка, тяжестью горячих ладоней у меня на бедрах, синхронностью движений. Я на ощупь тянусь к нему и случайно задеваю позабытый бокал из-под шампанского. Он стремительно катится к краю стола и с тихим звоном падает на пол.

– Не поранься, – шепчу я, надеясь, что стекло его не задело.

Он ничего не говорит. Только бормочет что-то прямо в мою плоть, и это ощущение сводит меня с ума. Я толкаюсь навстречу любопытным губам, двумя руками хватаюсь за его волосы, смотрю на него, не отрываясь, а он точно так же смотрит на меня.

В итоге за край меня толкает его взгляд. Губы на моей киске, пальцы впились глубоко в мое тело. Во мне поднимается волна удовольствия, поднимается – и захлестывает, застав врасплох. Я кричу его имя, кричу от удовольствия, снова и снова подаваясь навстречу его лицу.

Его прекрасному, любимому лицу.

Когда все кончено, он сгребает меня в объятия и уносит прочь из кухни, осторожно обходя стекло на полу. Несет прямиком в спальню, кладет посреди кровати. Наверное, на огромном матрасе я похожа на гору костей. Все еще задыхаясь и не сводя со Спенсера глаз, я наблюдаю, как он раздевается. Догола. Член у него полностью встал, и он огромный.

Весь для меня.

К кровати Спенсер подходит медленно, забирается на нее подобно хищнику, который крадется к жертве. Он возвышается надо мной, я будто оказываюсь в клетке его тела. Смотрю на него снизу вверх, наматываю на палец тонкую золотую цепочку, которую он носит не снимая, тяну его на себя. Наши губы легонько соприкасаются. От его губ и подбородка все еще исходит насыщенный, земной запах моей киски, и я слизываю запах с его кожи, смакую вкус.

– На этот раз трахнешь меня по-настоящему, – шепчу я. – Понятно тебе?

Это я всегда отталкивала его в последний момент. Слишком боялась продолжать. Как только у меня начались месячные, мама заговорила со мной о девственности, о том, что это ценный дар, приберегаемый для мужчины, за которого выйдешь замуж, и ни для кого другого.

«Хочешь быть шлюхой? – часто спрашивала она. – Хочешь разводить ноги для каждого мужика, который назовет тебя хорошенькой?»

«Нет, мэм», – дрожащим голосом отвечала я всякий раз, когда заходил этот разговор.

Я всем своим существом защищала свою девственность. Не то чтобы на нее было много желающих. Как правило, я так мало времени проводила в школе, что ни один мальчик не успевал мной заинтересоваться.

До Спенсера. Впервые встретившись с ним взглядом, я поняла.