Обещание страсти - стр. 25

– Я должен нарисовать тебя в таком виде.

– Ты должен перестать говорить глупости. А то я совсем зазнаюсь. Какие-нибудь пожелания есть?

Он улыбнулся, покачал головой, и она отправилась на рынок.

Поблизости располагались итальянские рынки, а она любила ходить за покупками для него. Здесь продавалась настоящая еда. Паста домашнего изготовления, свежие овощи, крупные фрукты, помидоры для сока, огромный выбор колбас и сыров, ждущих, что их потрогают, понюхают и унесут домой для королевской трапезы. Длинные батоны итальянского хлеба, чтобы нести их домой под мышкой, как это делают в Европе. Бутылки с кьянти, свисающие с крючков под потолком.

Рынки располагались совсем рядом. В это время молодые художники начинали выходить из своих берлог. Конец дня, когда те, кто работал по ночам, оживали, а те, кто работал днем, выходили поразмять ноги. Позже народу на улицах станет намного больше, они будут слоняться, беседовать, собираться в кучки, останавливаясь в кафе по пути в какую-нибудь студию к друзьям или на чью-нибудь последнюю скульптурную выставку. В Сохо жили дружно. И все напряженно работали. Пионеры в мире искусства. Танцовщики, писатели, поэты, художники, они собрались здесь на южной точке Манхэттена, зажатые между отбросами и мусором Гринвич-Виллидж и бетоном и стеклом Уолл-стрит. Особое место. Мир друзей.

Женщина в бакалейной лавке хорошо ее знала.

– Ах, синьорина, как поживаете?

– Хорошо, спасибо. А вы?

– Так себе. Немного устала. Что вы сегодня хотите?

И Кассия стала медленно обходить прилавки среди восхитительных запахов, выбирая салями, сыр, хлеб, лук, помидоры. Фиорелла одобрила ее выбор. Эта девушка знала, как покупать. Она выбирала правильную салями, знала, что положить в соус, как должен выглядеть хороший сыр «Бель Паэзе». Она казалась славной девушкой. Ее муж, вероятно, итальянец. Но Фиорелла никогда ее об этом не спрашивала.

Кассия расплатилась и ушла с полной сумкой продуктов. Она остановилась по соседству купить яиц, а в конце улицы зашла в гастроном и купила три коробки шоколадного печенья, того, которое он больше всего любил. На обратном пути она медленно брела среди сгущавшейся толпы. Ее окутывал аромат свежевыпеченного хлеба и салями, крепкий аромат эспрессо доносился из кафе, а небо начало уже темнеть. Чудесный сентябрь, все еще теплый, но воздух чище, чем обычно, а на небе вспыхивали розовые сполохи, как на одной из ранних акварелей Марка. Голуби ворковали и бродили по улице, велосипеды стояли прислонившись к стенам зданий, то там, то тут дети прыгали через скакалку.

– Что ты принесла?

Марк лежал на полу, покуривая.

– То, что ты заказал. Стейк, омары, икру. Как обычно.

Она послала ему воздушный поцелуй и положила свертки на узкий кухонный стол.

– Да? Ты купила стейк? – Он выглядел более разочарованным, чем обрадованным.

– Нет. Но Фиорелла говорит, что мы едим мало салями. Поэтому я купила целую тонну.

– Отлично. Она, должно быть, славная.

До появления Кассии в его жизни он питался только фасолью и шоколадным печеньем.

– Она славная. Очень славная.

– Ты тоже, ты тоже.

Сумерки сгущались. Она стояла в проеме кухонной двери с особым блеском в глазах и смотрела на Марка, растянувшегося на полу.

– Знаешь, время от времени мне кажется, что я по-настоящему люблю тебя, Маркус.