Обернись!.. Часть вторая - стр. 42
– А у оборотней колыбельные есть?
– А как же. Заслушаешься!
– Ты такую знаешь? Если ее спеть, то будет нормально, уже не своей как бы.
– Мар, одумайся, пока не поздно.
Поздно. На меня любопытство напало. Я передумала спать и упорно требовала обещанного.
– Ну, если что, сама напросилась…
Фаарр распахнул окно, присел на подоконник, сверкнул глазами и… завыл. Через полминуты к нему присоединился еще один вой, потом еще и еще. Через три минуты казалось, что воет, рычит и истошно мяукает все вокруг. Огненный умолк, довольно улыбнулся от моей ошарашенной физиономии и закрыл окно. Стало тише, но и приглушенный вой все равно изрядно нервировал.
– Понравилось?
– Нет, но я не специалист, могу ошибаться.
– Ошибайся, разрешаю. Зато в городе теперь полный порядок, никто никуда не полезет, пока не допоют. Бира у меня в долгу.
– А кто-то куда-то лез?
– Понятия не имею. Гипотетически должны были. Сама подумай, подростки, без присмотра и никуда? Нет, так не бывает. А ты почему не убаюкалась?
– Заслушалась.
– Если что, я обещание выполнил, больше не приставай.
– Будь уверен. Если только мне срочно нужно будет проснуться.
– Ладно, Мар, не обижайся, выспишься., но лучше дома. Как приедем, сразу и ляжешь, я сам все расскажу.
Где-то через полчаса явилась Са-Бира. Фаарр, так и оставшийся сидеть на подоконнике, заметил ее еще на улице, охнул, помянул мандрагору и исчез. Я бегом бросилась к окну. Огненный уже был возле пантеры, которая, сильно припадая на заднюю лапу, тащила за загривок крупного волчонка. Выходить им навстречу не решилась, пришли они сами, уже вдвоем. У Са-Биры, оставшейся в зверином облике, из лапы торчал обломок стрелы. Она сердито рыкала и тяжело дышала.
– Мар, поможешь? – естественно, согласилась. – Давай посмотрим, что подойдет.
Мы не обнаружили ничего лучше, чем спинка тахты. А что? Там и ткань, и дерево, на случай, если задета кость. Один вопрос – не будет ли хозяйка против.
– Переживет, – Фаарр что-то сделал, и стрела исчезла, рана тут же закровоточила. – Бира, будет больно, потерпи и не вздумай кусаться.
Кошка опять рыкнула. Огненный обхватил ее руками за шею, я приложила ладонь к ране. Странно ощущать под рукой шерсть вместо кожи, в остальном – больнее, чем с гномами, но легче, чем с эльфами. Можно было начинать гордиться, моя практика ширилась с каждым днем.
Пантера осторожно попробовала идти, забавно подрыгала уже здоровой лапой и умчалась. Вернулась на двух ногах, полностью одетой и чрезвычайно довольной.
– Круто! Не ожидала. Слушай, за тебя, если узнают, все между собой перегрызутся.
– Поэтому о ней не узнают. Да, Бира?
– Давай без глупых вопросов. Сейчас я этого недоумка перемотаю и едем.
– А что с ним? Может, я…
– Еще не хватало! Обойдется. Пара недель в больнице ему самое то, научится думать, куда лапы сует. Придурь малолетняя, капкан он не заметил. Родителей порву завтра, не могут уследить, нечего детей заводить. Мне из-за него эту дрянь влепили. Огненный, а ты не знаешь, с какого перепуга у нас большой концерт?
– Совсем не знаю.
– Почему-то я так и думала.
Тяжелая полудрема не спешила переходить в нормальный сон. Я металась по кровати, не в силах выбрать удобное положение, подушка казалась жесткой, простыни сбивались, одеяло норовило свалиться на пол. Это длилось и длилось, когда кровать, вдруг, уменьшилась в ширину, стала тесной и уютной, сильная рука прижала меня к широкой груди, в ухо тихо шепнули: «Спи». Я вдохнула пьянящий аромат теплой кожи, прильнула всем телом к такому желанному теплу и провалилась в сон.