Обернись!.. Часть четвёртая - стр. 18
– Да и сами… Вон, из того, что Машка рассказывала, им же по хрен всё, никакой бережливости, да что там бережливости, элементарного расчёта. Толку от тех, кто из-под плетей не вылезает? Какая выработка может быть с того, кто всю ночь под потолком проболтался или связанным провалялся где-нибудь? Вот скажи, – она впрямую обратилась к Тайриниэлю. – Тебе всякого досталось. Вот был ты хоть на что-то способен после…
Всё, нервы у меня сдали, и на очередной раз сжатую руку я не отреагировала.
– Терникова, заткнись! Несёшь, что попало!
– Всё нормально, Мари. Я отвечу. Это никого не интересовало, способен, не способен, а выполнить, что приказано, обязан, – злости в голосе Тайриниэля было столько, что я ощущала её кожей. – Или вернёшься под плеть, или на крюк, или куда ещё им вздумается. Мне повезло, у тех, кому достался, фантазии на многое не хватало, многим хуже приходилось. А про пахать и кулаки чесать… Рабство в твоём описание, насколько понимаю, существовало для получения экономической выгоды. Минимальные затраты на содержание, требование максимальной отдачи по производительности. В Аршансе это имело бы смысл в зонах обратного времени, где технологии ушли в зачаточное состояние, сильных магов практически нет, и необходимость в рабочей силе выходит на первый план, но это при условии достаточного количества рабов, ждать солидной продуктивности от одного – глупость. Нас же не так много и все рассредоточены по Кастании. Владельцы, в большинстве своём, достаточно обеспечены материально, могут позволить себе все достижения прогресса и магические услуги. Рабов держат только для своих… развлечений. Добавь сюда, что они чтят Слово Моринды со всеми его условиями и получишь полную картину.
– Как вы выживали? И зачем? Зачем жить вот так?
– Терникова, ты совсем сдурела?
– Спокойно, Арри, – у Алдара голос тоже звенел льдинками, хоть он пытался этого не показать. – Зина хочет понять нас, это естественно, не мешай ей. Тайрин, ты или я?
– Я. Как выживали? Спектр. Из-за него мы выносливее всех остальных, его наличие иначе не выдержать. Не физически сильнее, до оборотней, к примеру, нам далеко, с людьми приблизительно на равных, а именно выносливее. Когда-то это было преимуществом, потом стало проклятием. Зачем выживали? Опять же из-за спектра. Мы не можем отнять ничью жизнь, включая свою. Считается, что самоубийство и убийство для нас неприемлемы в силу моральных принципов, и это так. Только сами моральные принципы прямое следствие влияния спектра, он не допускает наличия в нас даже капли тьмы, а всё, что противоречит жизни и есть тьма.
– Что-то новое, – удивился Алдариэль. – Интересная теория во второй части. Откуда?
– Из головы, естественно. Других средств у меня сейчас нет, но здесь они и не слишком нужны. В общем-то, всё довольно прозрачно, просто мы настолько привыкли считать это нормами морали, что не дали себе труда задуматься, откуда они вытекают
– Он прав, Дар, – подтвердил Фаарр. – Абсолютно безошибочные выводы.
– Угу, судя по всему, сейчас было что-то гениальное, – не прониклась Зинка. – Тогда, господин гений, соизвольте объяснить, как вы, такие все светленькие, не хило так потоптались по женским чувствам? Это в категорию тьмы не попадает? Совершенно нормально?
– Совершенно ненормально, и не должно было быть так. Но это не тьма. Построив Шорельдаль, мы сконцентрировали слишком большое количество света в одном месте, в результате ослепили сами себя, разучились видеть других. Проще говоря, зазнались. А как же? Лучшие во всём. Весь научный и маготехнический прогресс на нашей совести, культурный, в немалой части, тоже. Почти не отметились только в медицине и военных разработках, они нам практически не требовались и мало интересовали. Поначалу ещё занимались, потом расслабились от спокойной жизни и окончательно забросили. Но и за всё остальное нас разве что на руках не носили. Привыкли, разбаловались, стали воспринимать, как что-то само собой разумеющееся. И с женщинами так же. Все природные достоинства: внешность, врождённое обаяние, физические параметры, плюс, извиняюсь за прямоту, умение доставить сексуальное удовольствие партнёрше, вели к закономерному результату – отказа мы не знали. Но если в науке и прочем всего добивались сами и признание было вполне заслуженным, то с женщинами особых усилий не прилагали, а то, что даётся само, не слишком ценится. Вот и перестали замечать не только любительниц разовых развлечений, но и вообще всех. Доступно объяснил?