Оберег Святого Лазаря - стр. 31
Когда в дом вошел Иисус, Лазарь смутился.
«Так всегда бывает, когда я вижу Его, – думал он, наблюдая, как Учитель и апостолы, поприветствовав сестер, омывают руки, готовясь к трапезе. – Столько всего сказать Ему хочу, столько спросить.
Но стоит только взглянуть на Него – все вопросы вылетают из головы. Или даже нет, не так. Я словно бы получаю ответы на них, безмолвно. И так спокойно становится на душе, что даже и описать этот покой невозможно».
Благоговея и замирая от счастья, Лазарь приблизился к Учителю, сел подле Него.
– Какой вкусный хлеб, – похвалил кто-то из учеников Его. – Кто бы ни пек этот хлеб – этот человек знает свое дело.
Лазарь собирался было сказать, что хлебными лепешками занималась Мария. Но тут и сама сестра появилась в покое. В руках у нее был тазик и две небольшие амфоры.
Улыбнувшись, она опустилась на колени возле Иисуса и стала омывать ноги Его самым лучшим нардовым маслом.
Лазарь с Марфой понимающе переглянулись. Так вот о каком приятном секрете для Учителя говорила накануне Мария! И правда, хорошо сестра придумала с этим маслом! Весь дом наполнился превосходным ароматом мирра!
Конечно, этой малостью не отблагодарить Иисуса за то, что Он сделал для их семьи, за то, что делает Он для всех людей. Но все-таки тем самым сестра и удивила, и порадовала Иисуса…
Закончив лить масло, Мария сняла с головы платок и стала вытирать ноги Учителя своими длинными густыми волосами.
– А ведь это масло можно было продать за триста динариев!
Лазарь обернулся, чтобы посмотреть на ученика, говорящего такие глупости.
То возмущался Иуда Искариот.
«Странно, всегда казалось, что он наполнен такой искренней любовью к Учителю!» – пронеслось в голове у юноши.
Иуда же тем временем ворчливо продолжал:
– Да, такое чистейшее масло можно было продать не меньше чем за триста динариев. Полученные деньги пригодились бы нищим и вдовам, а еще…
– Не ругайтесь на нее, – перебил Иисус, ласково глядя на Марию. – Она приберегала это масло на день моего погребения. Нищие всегда будут рядом с вами, и вы всегда сможете им помогать. Меня же рядом с вами скоро уже не будет.
Лазарь сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
Да что же это Он говорит такое?!
Нет, нет, так не может быть, так не должно быть!
Учитель – это свет, это жизнь.
Если погаснет солнце – то что тогда случится со всеми людьми?..
– Всю ночь ревела, да?
Мне так плохо, что я даже не могу прокомментировать совершенно неуместное «тыканье» девчонки-гримерши. Вообще-то барышня, которая сейчас наносит на мое зеленое лицо со щелочками вместо глаз тональный крем, намного младше моего сына. Возможно, под настроение я бы поехидничала над любительницей панибратских обращений. Однако сейчас у меня вместо сердца – кровоточащая дырка. Хочется накрыться с головой одеялом, никого не видеть, ни с кем не разговаривать. Не знаю, как буду принимать участие в съемках, сил, кажется, вообще нет.
Пытаюсь поддерживать разговор гордым враньем:
– Ничего я не ревела. Просто у меня аллергия.
– У наших ведущих каждый день такая аллергия. Бросит девочку парень, у нее сразу же глаза на мокром месте. А я считаю, спокойнее надо на мужиков реагировать. Если по каждому козлу убиваться – все лицо в морщинах будет!
– Но у меня действительно аллергия…
А может, в каком-то смысле я не очень-то вру? У меня аллергия на мужа. На некоторые привычки мужа – если быть точнее. На меня нельзя давить! Нельзя! Я могу вынести все, что угодно. Я могу быть верным рубаха-парнем, роковой красоткой, терпеливой сиделкой или суперкулинаром. Могу работать в режиме нон-стоп, жить без денег, забить на бытовой комфорт. Но, пожалуйста, не надо заставлять меня делать то, что я считаю невозможным.