Объекты в зеркалах - стр. 9
– Не понимаю…
– Мы, бевы, несмотря на то что отверженные, продолжаем являться частью системы. Находимся на весах, в той чаше, где негатив. Власть предержащие – в соседней, с позитивом. И их хитроумные устройства позволяют человеческому миру функционировать, балансировать, как было испокон веков, – между белым и чёрным. Правда, люди ли хозяева Государства? И мы? Сильно сомневаюсь. Я лишь предводитель одного из бевских отрядов. Но таких отрядов много: сотни! И представь, что случится с миром – филигранно, технически совершенно выстроенным миром, – если все эти люди… существа, все источники негатива разом…
– Нет!
– Да. Умрут. Перестанут быть. Высвободят собственный негатив на волю.
Наступило долгое, тяжёлое молчание.
Нарушить тягостную тишину на сей раз первым решился Георгий:
– Но почему я?
– Не только ты. Подобных тебе много. Тех, кто способен сопротивляться тепловой смерти. По крайней мере, это доказывают исследования. Мы верим, что наша жертва не будет напрасной.
– Но что случится с миром, когда вы… вас… не станет?
– Ничего особенного. – Лысый рассмеялся в голос. – Всеобщая волна разрушения пройдёт по технике наших врагов и уничтожит её. Мы умрём самовольно, а те, кто не успеют или не захотят себя прикончить, испустят дух, когда нарушится баланс негатива и позитива. Это же ждёт обычных людей. Хотелось бы найти другой выход, но… мы чересчур долго искали, ждали – можем опоздать.
– Неужели нет иного пути?
Бев лишь пожал плечами.
Георгий осторожно погладил машинку для перемещения, с внешней стороны, там, где не было сенсора.
– А что это за тело, про которое вы рассказывали? – спросил он. – То, в контейнере с «вечной жизнью», соединённое с психикой и жизнями самых высокопоставленных… существ.
– Ты о жиртресте из не видимой невооружённым глазом Башни в самом центре Государства? Так это наш любимый правитель. Никак не угомонится, не уйдёт на покой… – Лысый мрачно хохотнул. – А его смотрители, которые связаны с ним ментально, только и думают, как бы лучше угодить начальнику. Понапихали в себя чипов… Хотя подобострастие и желание выслужиться было в них всегда.
Продолжая поглаживать машинку перемещения, Георгий увидел, как другой бев, низкорослый, взъерошенный, внезапно выскочил ниоткуда и, «подлетев» к лысому, стал взволнованно пересказывать тому последние новости:
– …Похоже, кто-то из наших проболтался. Они устраивают облавы. Ещё немного, и опоздаем…
– Корабли на месте? – резко осведомился лысый.
– Да. Готовы к взлёту…
– Что за корабли? – не понял Георгий.
– Космические, – огорошил предводитель отряда и озорно подмигнул. – Господи, каких трудов мне стоит обычное веселье. Неужели это вскоре закончится?
– Подождите… – начал было Вавилин.
Но его никто не стал слушать.
Лысый протянул руку и нажал на сенсор машинки для перемещения. Огонёк загорелся ярче прежнего.
Что-то изменилось, налетело, схватило…
– Надеюсь, у них получится… – услышал Георгий непонятно чьи слова, но определённо относящиеся к нему и другим – таким же, как он.
А после кто-то, шурша разбитыми стёклами и прочим мусором, ворвался в пустующее помещение. Послышались возгласы, крики; началась неразбериха, прозвучал выстрел, другой, третий… Раздался взрыв!..
И всё исчезло.
Жирное тело правителя дёрнулось, пытаясь высвободиться из незримых пут. Снова, и снова, и снова. Правитель тряс телесами, стараясь избежать навалившихся на него эманаций, отгородиться от них, ускользнуть… Тщетно. От планетарного эмополя, рушащегося единым мигом, увернуться или убежать невозможно.