О русском акционизме - стр. 12

– Но ты же их любишь, хочется что-то им подарить особенное.

– Я думаю, горящие покрышки – это и есть что-то особенное.

– А тебе приходилось деньги когда-нибудь просить у незнакомых людей, на улице, какая-нибудь ситуация?

– Может быть, жетон, но очень давно. Единственное. Я помню, у меня не хватало на жетон куда-то. А так нет.

– А курсы как ты оплачиваешь?

– Они бесплатные. Это касается вещей, ротаций и договоренностей с людьми, потому что, если ты хочешь, чтобы твой ребенок занимался где-то, надо об этом договариваться. Здесь все ситуативно. У меня нет принципа жить без денег. С деньгами или без них – это две стороны потребительской возни. Я думаю, что нельзя позволять забирать свое время.

– Не зацикливаться на них?

– Не зацикливаться как на получении денег, так и на жизни без денег. Это две крайности. Есть то, ради чего и вокруг чего вся эта бойня происходит – из-за времени. За что ты отдаешь время. Потому что время – это единственное, чем каждый обладает, ресурс, который поддается числовому исчислению. У каждого есть года, минуты, часы. За это я бьюсь – чтобы я мог время отдавать той работе, тому делу, которое я выбрал. Если в сложной ситуации необходимо идти и выносить еду, я буду это делать. Иначе я рискую стать жертвой синдрома выученной беспомощности. Это к чему человека приучает государство и его образовательная система.

Даже самый безобидный зверь в лесу в состоянии добыть себе пропитание. Только одомашненный скот подыхает, если оставить его без присмотра и опеки. Сдыхает от голода и собственной беспомощности. Он приучен получать корм с хозяйской руки. Туша и индивидуальный загон животной покорности. И еще важный момент – чувствовать себя в разных ситуациях. Когда ты оказываешься совсем без денег, ты оказываешься в шкуре большинства людей, человеком, который выживает. Тогда начинаешь совсем по-другому на все смотреть – на магазин, на охранников, у тебя меняется отношение. Потом прочитал лекцию, у тебя ситуация изменилась, и ты вот так, меняя свое положение, понимаешь эту механику – как люди живут, что они чувствуют, какими интересами они живут.

– Ты говорил, что твои дети занимаются борьбой. А когда?

– То, что они кик-боксингом занимаются?

– Да.

– Я задам вопрос. Ты в последний раз дрался сам?

– Чтобы специально спровоцировал, то давно. Наверное, классе в 10-м, когда-то там.

– А из-за чего?

– Я не помню. Это был какой-то 9-й класс, на самом деле у нас был период, я не помню, из-за чего дрались, ходили, провоцировали одноклассников и каких-то пухлых детей из старших классов. В школах подростки постоянно вынуждены изобретать, чем разнообразить свой день.

– На стрелке?

– Нет, просто в школе, идешь, кого-то провоцируешь и дерешься потом. Были такие вещи.

– Ты победил?

– Тогда – да.

– Когда не победил?

– Когда меня избивали? Сейчас я вспомню. В детстве, лет в 6, меня как-то побили. На самом деле, меня никогда до нокаута не избивали. У меня были психологические проигрыши. Психологические проигрыши – кто первый ушел. Я помню, была ситуация, классе в 4-м, мы во дворе с одним парнем часа полтора дрались. И он меня, конечно, победил, он плакал, но все равно шел. Я его бил, а он все равно продолжал. Он был в крови, но все равно продолжал. Он меня победил, просто я вынужден был каким-то образом от него убегать, потому что он на меня шел, шел. Он победил. Можно, конечно, человека забить, но просто я с этим не встречался ни разу, чтобы меня избили, и я без сознания где-то валялся. Обычно кто-то прекращал.