О прожитом с иронией. Часть третья - стр. 7

– Убьёшь! Ток не простит, ты слышишь, Артём! Крот, успокойся!

Тяжело дыша, бандит присел к столу. Вновь налил спиртного, залпом выпил. Чуть успокоившись, кивнул подельнику:

– Сбрось в подпол, и не забудь ноги завязать.

Хром облегчённо вздохнул. Закинуть клиента в подвал было делом значительно более простым, чем избивать. При всей своей недюжинной силе не любил он беспричинно уродовать человека, даже если этот человек и несун[5].

Он взял инженера в охапку и потащил к люку.

Через несколько минут поднялся в комнату, прикрыл крышку подпола.

– Слышишь, Крот. Надо бы к Току съездить, сообщить, что Корень у нас.

Подельник был изрядно пьян. Дожёвывая шмат сала, он мутными глазами посмотрел на Хрома.

– Не гони волну. Сегодня спим. Топчан на крышку поставь, не ровен час этот мудозвон рваться наверх будет. Поутру позвоню. Всё. Кемарю.

Сергей Коренев, вор по кличке Корень, середину осени встретил в родных краях. После расставания с подельниками долго скрывался в Краснодарском крае. Денег в кармане достаточно, монеты не меченые, за их чистоту он не тревожился. Страна большая, кореша вряд ли достанут, ну, а коли пересекутся, Корень напомнит Току разговор с Лункой. Подслушал Серёга их шёпот после налёта на банк. Ток планировал всех порешить и за бугор слинять, Лунку с собой взять хотел. Не верилось, что Ток способен на подлянку, но прокрутив в голове ход событий того периода, понял – наверняка быть тому. Во-первых, их команда невелика, с такими силами не раскрутишься, а Ток никого больше брать не хотел. Во-вторых, не было постоянного источника существования. Деловые давно всё поделили, и потуги бугра бросить якорь в хлебном месте ни к чему не вели. И ещё, жаден их босс, за копейку удавится. Так что вполне возможно, скроется с деньгами – в лучшем случае. В том ночном разговоре с тёлкой он бросил фразу – «загашу стервецов». О них речь шла. Может, по пьяни брякнул, может, нет. Вот и думай, что делать.

И решил Корень слинять, и при случае слинял с хорошими деньгами.

На югах кантовался до конца осени: пил, ел от пуза, загорал, с девками возился – короче, делал всё, что делают уставшие деловые люди. Для окружающих легенду сотворил, дескать, отдыхает областной чинуша от делов праведных. Правда, окружение было весьма ограничено, из числа тех, кто не прочь на халяву погулять, осторожен был вор. По случаю паспорт выправил, дороговато обошлась ксива и здорово на липу смахивала, но пообтёр паспортину в пыли да грязи, обсушил, присмотрелся – сойдёт.

В октябре двинул Корень в родные края, в Новосибирск. Здесь была его прежняя жизнь, к ней потянуло: родился, вырос, родители похоронены – всё здесь. И детский дом, приютивший его до совершеннолетия, здесь, и на нары он из этого города загремел. Казалось, не лучшие воспоминания прежней житухи, но тянуло его именно сюда. Хату снять проблем не было, устроился в частном секторе на Титова, разведёнка сдала две комнатки. По глазам видно, алчная дама, назвала цену, но увидев, что Серёга не торгуясь согласился, расстроилась, наверняка пожалела, что больше не просила, и принялась канючить, мол, за свет отдельно, за воду…

Серёга ей – нет так нет, развернулся и к двери. Дама за рукав, дескать, ладно, согласна.

Пару дней отлёживался, вокруг дома бродил, к соседям присмотрелся – всё в норме, район хорош, жить можно. Конечно, мог он в любом месте города поселиться, и ближе к центру, в многоэтажке и в гостинице, в конце концов – деньги есть. Так нет, полез в хату без удобств. Однако удобства ни при чём, главное в том, что в паре кварталов от этой хаты стоял дом его родителей, дом, где он родился.