О прошлом приказано забыть - стр. 31
В следующий миг две пары сильных рук схватили его под мышки. Третья пара, привычно воткнув в рот кляп, надела на голову то ли мешок, то ли капюшон. Палки не загрохотали – их тоже успели подхватить на лету. Несмотря на то, что серьёзного сопротивления четырём здоровенным мужикам убогий парень оказать не мог, они всё же сцепили ему ноги и ноги стальными колечками с цепочками посередине. Потом, открыв заднюю дверцу подъехавшего микроавтобуса, кинули пленника в салон. Рациборский был так потрясён случившимся, что не смог даже дёрнуть ногами. Тяжело дыша и чувствуя, как по лицу течёт холодный пот, и стараясь унять крупную дрожь, подумал: «Обер! Заметил, сука…»
Перед тем, как микроавтобус рванулся с места, Володя не столько расслышал, сколько почувствовал, что рядом кто-то упал. Даже сквозь капюшон просочился аромат духов – знакомый до боли, до слёз. И Володя вспомнил, что так пахло в салоне «Запорожца» дорогими духами Валентины Токовой.
Несмотря на то, что Володя от рождения жил в Питере, сейчас не мог сообразить, куда их повезли. Дорога заняла довольно много времени, но могло случиться так, что пленников катали по кругу – чтобы сбить с толку. Фотографии, переданные Володе Валентиной, чьи-то руки бесцеремонно извлекли из кармана спортивной куртки. Ноги Рациборского уже были босые. Вьетнамки потерялись, когда его тащили из подъезда к микроавтобусу. Потом они нашлись под одним из сидений РАФа.
То ли действительно микроавтобус долго кружил по городу, то ли Рациборский уже потерял счёт минутам и часам. Когда РАФ, наконец, затормозил, пленникам показалось, что они были в пути не менее полусуток. И вот, наконец, эта мука кончилась. Чем – уже всё равно. Лучше смерть, чем эта жуткая неизвестность. Володя Филиппа Готтхильфа почти не знал. Но Валентина, кусая кляп золотыми зубами и пытаясь вытащить из-под бедра протез, готовилась к худшему. Признаться, на такой исход она не рассчитывала – надеялась на удачу.
Припасённую ампулу с цианистым калием, на которую она так уповала, ловко выдавили изо рта сразу же, как только схватили её в «Запорожце». Получается, знали, что Валя её всегда там носит. А из этого следует, что похищение организовал человек, знакомый с привычками вдовы Токового. Значит, человек этот знал её в Казахстане. В Питере Валентина была не известна, и здешней «малине» её особенности были до фени.
Токовая не сомневалась, что попала в лапы к Рыжему или его двоюродному брату. Впрочем, Филипп и Тим всегда действовали вместе. Других «казахов», то её сведениям, в городе не было – по крайней мере, знакомых её или мужа. Случилось самое страшное – не она выследила Рыжего, а он – её. Выпустив Рациборского из машины во дворе на Гражданке, Валентина не успела даже захлопнуть дверцу. Едва парень скрылся за дверью подъезда, сзади что-то громыхнуло. Токовая даже не успела понять, что это, потому что руки в перчатках почти свернули ей шею и нахлобучили на голову капюшон. Как человек бывалый, Валентина поняла, что сопротивляться бесполезно.
Сначала из «рафика», остановившегося в просторном, почти пустом гараже, где около стен стояли лишь корыта с раствором, вытащили изнемогающую, совершенно мокрую Валентину в прилипшем к телу платье. Её усадили на автомобильную покрышку и только тогда сдёрнули с головы капюшон. Потом рывком, чуть ли не вместе с зубами, выдернули кляп. Токовая сплюнула на пол и попробовала плечом вытереть лоб.