О мечте. Роман - стр. 14

– А ты с мужем давно разошлась?

– Разошлась три месяца, а развелась официально месяц назад.

– Жень, я тебе знаешь, что скажу, – мама отложила нож и присела на стул, – ты Пашке голову не морочь, у него и так в семье не все в порядке. А тут ты опять появилась.

– Екатерина Алексеевна, – Женька тоже отложила нож и перешла на официальный тон, – с чего вы взяли, что я имею какое-то отношение к Пашкиной голове, а тем более к его семейной жизни?

– Женя, не мне тебе рассказывать, какое ты влияние всегда имела на Павла. Он всегда за тобой шел. Когда вы были детьми, это было не так страшно, а сейчас…

– Что сейчас? – Женька начала злиться. Подобные разговоры были и раньше, и она ухитрялась не обращать на это внимание, но сейчас почему-то это задевало.

А мама продолжала гнуть свою линию.

– Не влезай в его жизнь. Ты думаешь, я не понимаю, что он не просто так зачастил, чуть не каждый день, родителей навещать. Я же понимаю, что он к тебе ездит. И на работу он тебя сразу пригласил.

Тетя Катя была отчасти права, Пашка действительно почти каждый день привозил Женю с работы. Часто к ней заходил. Женина мама кормила их ужином. Они болтали, вспоминали, иногда решали какие-то нерешенные рабочие вопросы. Оба были увлечены новым проектом, стремились ничего не упустить. Вот собственно и все.

Да, он не спешил домой. Но вряд ли Женя могла себя в этом упрекнуть. Она всегда считала, что если мужчина не стремится домой и проводит время не у любовницы, а, как в данном случае, у подруги детства или у родителей, то проблема, скорее всего, в его жене и атмосфере его дома. Хотя с Павлом они никогда не откровенничали на эту тему.

– Екатерина Алексеевна, мы с вами взрослые люди. Раньше я вам не могла ничего подобного сказать, а сейчас скажу. Никаких близких отношений у нас с Пашей нет и не было никогда. Мы друзья. А сейчас опять работаем вместе. И это не называется влезать в чью-то жизнь.

– Ты всегда была категоричной, и договориться с тобой было невозможно.

– А со мной не надо договариваться, – Женя положила нож, сняла фартук, – я пойду. До свидания, тетя Катя, – и крикнула в комнату, – Паш, пока, я пошла.

Пашка выскочил за ней на площадку.

– Жень, ты чего?

– Да ничего, Паш, я как была твоей маме поперек горла, так и осталась. Не пойму только, почему? И никогда не понимала. Ладно, пойду домой. Завтра на работе встретимся. Пока.

И Женя побежала вниз по лестнице, а Паша, как в детстве, потащился объясняться со своей вздорной мамулей.

– Ну, с Богом, – шепнул Павел Николаевич Жене.

Поздравил коллектив с первым съемочным днем и ушел в зал «наслаждаться» процессом. Пока шел к своему месту, ещё раз оценил застройку студии, декорации, подумал: «Молодец все-таки Женька. Умеет создать впечатление, что все легко получается. Все, конечно, совсем не легко. Но нам сейчас главное результат. Надо надеяться, что он будет и будет хорошим. И пусть наши мечты, так же, как и у участников, сбудутся», – сам себе пожелал продюсер, и процесс пошел.

Первый тур, когда представляли всех участников, а их набралось ни много ни мало тридцать два человека, планировалось снять за семь дней, чтобы в результате получилось четыре полноценные программы.

Дальше должен был начаться непосредственно конкурс. Во втором туре решающее слово было за жюри, а третий и финал должны были судить зрители и судьи.