О красоте - стр. 53

– Проходите, проходите, – покрикивал Говард, как пастух, который гонит стадо через дорогу. – Все в гостиной, в саду благодать…

Через несколько минут Говард и Кики снова столкнулись в пустом коридоре.

– Где же Зора? Носилась с этой вечеринкой неделями, а теперь носу не кажет.

– Может быть, за какими-нибудь сигаретами пошла?

– Хоть один из них мог бы показаться? Люди подумают, мы их в подвале в сексуальном рабстве держим.

– Ладно, Гови, я это улажу. А ты позаботься о гостях. И где, в конце концов, Моник? Она что, никого не привела?

– Моник в саду, мутузит мешки со льдом, – ответил Говард нетерпеливо, словно Кики могла бы и сама догадаться. – Генератор льда накрылся полчаса назад.

– Черт…

– Вот именно, дорогая, – черт.

Говард притянул к себе жену и ткнулся носом между ее грудей.

– Может, устроим вечеринку прямо здесь? Только ты, я и девочки, – вопросительно стиснув «девочек», предложил он. Кики отстранилась от мужа. Мир к Белси вернулся, а секс еще нет. В последний месяц Говард усилил любовный натиск – прикосновения, поглаживания, теперь вот взял ее за грудь. Видимо, следующий шаг он считал неизбежным, но Кики до сих пор сомневалась, не станет ли нынешний вечер началом умирания их семьи.

– Не-а, – мягко сказала она. – Прости, но, кажется, они не придут.

– Почему?

Он снова прижал к себе Кики и положил голову ей на плечо. Кики не противилась. Все-таки годовщина. Свободную руку она запустила в густые, шелковистые волосы мужа, в другой по-прежнему держа неоцененный подарок Кристиана и Мередит. Так, с закрытыми глазами и утекающими у нее сквозь пальцы волосами Говарда, она могла бы стоять в любой счастливый день прошедшего тридцатилетия. Кики была не глупа и знала, что породило эту нежность: бессмысленная жажда повернуть время вспять. Однако в одну реку нельзя войти дважды.

– Девочек раздражает Кристиан фон Говнюк, – сказала она наконец, поддразнивая Говарда, но не отталкивая его. – Они не ходят туда, куда ходит он. Ты же знаешь, они такие. Ничего не поделаешь.

В дверь позвонили. Говард шумно вздохнул.

– Спасительный звонок, – пробормотала Кики. – В общем, я пойду наверх, выманю оттуда детей. А ты открой дверь и не налегай на спиртное, ладно? Ты же отвечаешь тут за все и вся.

– Угу.

Говард ринулся открывать, но у самой двери обернулся.

– Слушай, Кикс… – Его лицо ни с того ни с сего приняло детское, виноватое выражение. Кики ощутила прилив отчаяния. Это лицо превращало их в типичную пару среднего возраста: фурия жена и забитый муж. И когда мы успели стать как все? – подумала Кики.

– Извини, дорогая, но я должен знать: так ты их пригласила?

– Кого?

– Кипсов, кого же еще?

– Ах да, конечно. Я говорила с ней. Она… – Но выставить миссис Кипс на посмешище было так же немыслимо, как описать ее двумя словами (Говард любил, чтобы людей ему подавали на блюдечке). – Не знаю, придут ли они, но я их пригласила.

И снова раздался звонок. Кики направилась к лестнице, положив подарок в рамке на столик под зеркалом. Говард открыл дверь.

– Привет.

Высокий, самодовольный, смазливый, как аферист; голые, в татуировках, руки, ленивые движения; накачанный, под мышкой баскетбольный мяч; черный. Говард не стал широко открывать дверь.

– Вам что-то нужно?

Улыбавшийся до этого Карл перестал улыбаться. Он играл на бесплатной площадке колледжа (просто приходишь и делаешь вид, что ты здесь свой); посреди игры позвонил Леви и сказал, что вечеринка сегодня. Странный день для вечеринки, но у всех свои закидоны. Голос у парня был чудной, словно его взбесило что-то, однако он говорил, что Карл должен прийти железно. Адрес прислал раза, наверное, три. Карл, конечно, заскочил бы домой переодеться, но это было бы кругосветное путешествие, и он решил, что жаркой ночью вроде нынешней и так сойдет.