О красоте - стр. 4

Потом взяла яблоко, обычным их ножиком с полупрозрачной рукояткой порезала его на неравные дольки. И медленно, кусочек за кусочком, съела.

Говард обеими руками откинул волосы со лба.

– Извини… Просто… Ты засмеялась, и я подумал: может, что забавное.

– А как я должна была отреагировать? – со вздохом спросила Кики.

Она отложила ножик и поймала за пояс Леви, проходившего мимо с миской в руках. Мягко притянула к себе пятнадцатилетнего крепыша и, когда тот присел, заправила за воротник его баскетбольного балахона торчащий ярлык. Затем взялась за пояс просторных длинных шорт, но тут сын возмутился.

– Мам, ну хватит уже…

– Леви, прошу, подтяни их. Они так низко висят, что даже задницу не прикрывают.

– Значит, это не забавно, – заключил Говард. Его отнюдь не радовало собственное занудство. Вовсе не с этого собирался он начать – и тем не менее продолжал задавать свои вопросы, прекрасно понимая, что ни к чему хорошему это не приведет.

– О господи, Говард, – повернулась к нему Кики. – Не можешь подождать пятнадцать минут? При детях… – Она привстала: во входной двери раз, другой щелкнул замок. – Зур, дорогуша, сходи туда, пожалуйста, у меня сегодня колени болят. Открой ей, она не может войти.

Поджаренной питой с сыром Зора ткнула в телевизор.

– Зора, пожалуйста, ступай немедленно. Это Моник, наша новенькая, у нее какая-то закавыка с ключами. Помнится, я просила сделать для нее новый ключ, нельзя же целый день сидеть дома и ждать ее прихода. Зур, да оторви ты задницу…

– Вторая задница за утро, – ввернул Говард. – Мило. Цивилизованно.

Зора слезла с табурета и направилась к входной двери. Кики пробуравила Говарда еще одним вопрошающим взглядом, тот сделал невинное лицо. Она подняла е-мейл от их отсутствующего сына и, взяв со своего выдающегося бюста очки на цепочке, водрузила их на кончик носа.

– Ты должен отдать ему должное, – пробормотала она, читая. – Парень не дурак… Когда ему нужно внимание, он отлично знает, как его добиться, – сказала она, внезапно подняв глаза на Говарда и говоря по слогам, как банковский служащий, пересчитывающий купюры. – Дочь Монти Кипса. Трах-бабах. И вот ты уже весь внимание.

Говард нахмурился:

– Без тебя тут не обошлось.

– Говард, на плите яйца, не знаю, кто их поставил, но они выкипели и чудовищно воняют. Выключи их, будь добр.

– Ведь не обошлось?

Говард смотрел, как жена спокойно наливает себе третий стакан сока «Клэматоу». Она было поднесла его к губам, но передумала и заговорила.

– Да будет тебе, Гови. Ему двадцать. Хотелось отцовского внимания – и он нашел верный способ. Начать с того, что он пошел на практику к Кипсу, хотя у него был миллион других вариантов. Теперь, значит, надумал жениться на младшей Кипс? Тут и к Фрейду ходить не надо. Говорю тебе, худшее, что можно сделать, – принять это всерьез.

– Кипсы? – подала голос возвращавшаяся Зора. – А что, Джером к ним все-таки переехал? Бред полнейший… Подумать только: Джером – и Монти Кипс. – Зора изобразила в воздухе слева и справа от себя две фантомные фигуры. – Джером… Монти Кипс. Живут под одной крышей. – Она притворно содрогнулась.

Кики поперхнулась соком и со стуком отставила пустой стакан.

– Хватит о Монти Кипсе, серьезно. Ей-богу, не желаю за сегодняшнее утро еще хоть раз слышать это имя. – Она посмотрела на часы. – Во сколько у тебя занятия? Почему ты еще здесь, Зур? А? Почему – ты – еще – здесь? О, доброе утро, Моник, – сказала Кики совершенно другим голосом, официальным, лишенным флоридской напевности. Моник прикрыла входную дверь и вошла в кухню.