О котах, людях и не только - стр. 3

– Она говорит – купи мне шампанского, а я ей – газированное, пучить будет, гы-гы.

Ты, мужик, жадина! Все газиками прикрываешься, кошку свою порадовать скупишься. Купил бы, а она потом с этими газиками еще веселее тебе мурлыкала.

– Это когда мы толпой неслись, человек шесть рядом, все при исполнении.

Ой, держите меня двое, вот же полный придурок, еще не вырос. Мы котами так же толпой носились, пока молодость кипела.

– Эх не дали собачке полаять, порвала бы щас.

Собачке? Это недоразумение с розовыми бантиками люди называют собаками! Михаила мохнатого с дикого пляжа вы не видали, он такими завтракает, когда не сильно голоден. Зубов уже нет, а как рыкнет, так мы за пятьсот метров свою щель ищем.

– Живет империя 50-70 лет, потом крах, потом строят снова 50-70 лет и крах!

Это он про что? Про наш подвал, которого сейчас нет. Дом был старый, но дом, а они его снесли. А когда-то в нем не только семья наша жила, но и люди. Семейство наших с два десятка хвостатых, помещалось в том доме спокойно, весело было – почти кошачья империя. Сейчас понастроили башен, подвалов нет, труб теплых нет. Живем по одному. Да, мужик – крах!

– Смотри дочка: лодочка, лодочка, и машина с русскими буквами – ГАЗель.

Учит своего котенка, правильно делает. Не научит, другие расскажут, а это не порядок.

– Как у вас? О, везёт, а у нас это – холод холодный.

Хоть один про погоду правду говорит. Солнца уже второй день нет, все ветер, дождь. Чайкам-пустобрехам в радость. В такую погоду у рыбы голова болит, и рыба сверху плавает. Чайки ловят ее, а я завидую. Рыбки хочется, ой как хочется.

– Он – пройденный этап, хочу другого.

Это она про кота про своего что ли? Свалил все-таки, свалил ее Геннадий в ночь. Жаль ее, добрая наверно.

– Брат, у тебя че голос изменился? Да ладно обо мне, че я. Нормально все, потихонечку. Я просто по утрам занимаюсь спортом.

Глядите все: спортсмен с арбузом вместо живота. Я его тут часто с пивасиком вижу. Семечки лузгает и пиво халкает. По три банки за присест. А сегодня он спортсмен. Держите меня! Даже красную кофту надел, тока на животе не сходится. Он вчера, наверное, столько рыбы съел, так бы и потряс его, может хоть одна в тебе застряла.

– Мы как-то попробовали взять и пожарить камбалку в посыпке.

Наконец-то нормальный разговор. Не спеши, мужик, расскажи про рыбоньку. А хамсу жарил? Она уж больно вкусная. Хоть кишочков да плавников бы мне насыпал. Я сегодня перебирать не буду, жрать хочу – съем и тебя с твоей камбалкой.

– Красиво, красиво, а это что за техника? Пастель? Вот я так и думал, а сказать стеснялся, вы и наш цементный нарисовали.

Рядом уже час стоит Она. Я думал, что она тоже кошка, только в человеке потерялась. Стоит, почти не двигается, смотрит на трубы, глаза изредка щурит. Царапает по своей бумаге какой-то цветной палочкой, в когтях его держит. Странная кошка-человек, но мне она по нраву, спокойная, только грустно ей внутри, чую.

– Алло, как там наш зайчик, позови к телефону.

Зайцы? Это видимо людские дети, только ласково. Им что, котят мало? Зайцев еще приплетают.

– Нет, мне пока пить нельзя, вызвать ведь могут, я на дежурстве.

Мужик точно не дворник, тем можно.

– Я прогуливаюсь по пляжу, свежий воздух, сам хожу, супруге большой привет и здоровья много.

Вот она старость, хоть людская, хоть кошачья. Про старость чаек я не знаю, она, говорят, у них в море заканчивается. Сам хожу – успех дня.