О ком плачет Вереск - стр. 15

– Ты что здесь забыла, малая? Детская площадка с качелями с другой стороны! – сказал так гадко и насмешливо, что у меня в глазах зарябило от злости.

Девка тут же обернулась ко мне. Ее светлые глаза округлились вместе с распухшим от ЕГО поцелуев, ртом. Захотелось зашить его большими стежками, как в фильмах ужасов, чтоб больше никогда не могла с ним целоваться.

– Это еще кто такая? Она что за нами подглядывала?

– Хрен его знает. Видать, дочь кого-то из гостей. Эй, давай брысь отсюда.

– Подожди… а если она расскажет о нас?

– Не расскажет. Иначе я ей язык отрежу. – и продолжает на меня смотреть из-под своей челки мрачным взглядом, а уголок губ все равно чуть вздернут. – Садовыми ножницами.

– А что у нее с глазами?

– Какая разница, плевать на ее глаза, иди ко мне.

И усадил ее к себе на колени, отложив гитару в сторону.

Втянув глубоко удушливый угарный газ, вместо воздуха, я бросилась прочь, отталкивая от себя ветки кустарников, спотыкаясь бежала в сторону дома, подворачивая лодыжки, проклиная себя, идиотку, и мысленно пиная ту птицу, вонзая в нее нож и кромсая на куски так, чтоб перья летели во все стороны. Пока не добежала до дома и не согнулась, переводя дух, вытирая слезы.

__________________________________

*1 Я сдаюсь призраку любви,

А на преданность брошена тень.

Она единственная, кого я обожаю,

Королева моего молчаливого удушья.

Разрушь эти сладостно-горькие чары надо мной,

Вырвись из рук судьбы ...

Bittersweet (Apocalyptica) перевод

***

Я не знала, почему бежала и почему плакала. Он ведь не обидел меня, ничего мне не сделал, но казалось, что ту птицу колол ножом именно он. Потому что забыл обо мне.

– Вереск! Ты здесь?

Вскинула голову и увидела Марко. За время, что мы не виделись, он вырос еще больше, и казался ужасно длинным каланчой с вьющимися до плеч волосами, огромными глазами с коричневыми кругами под ними и длинным носом. Рядом с Сальвой он бы выглядел, как палка.

– Угу.

– Твой отец сказал поискать тебя в саду. Привет.

– Привет.

Отвернулась, чтоб не рассмотрел дорожки от слез на моих щеках.

– Нашла Сальву?

– Нет.

– А я тебя нашел. Пошли погуляем.

– Не хочу!

 Вскочила со скамейки и быстрым шагом пошла к дому.

– Эй, ты чего?

– Ничего! Отстань от меня!

– Вереск!

– Я сказала, отстань!

Не знаю, почему я его обижала, он был совершенно не виноват в том, что у меня внутри саднили миллион заноз, но и сидеть рядом с ним и слушать его болтовню мне не хотелось.

Весь остаток вечера я провела с отцом и матерью за столом, а когда стемнело, и гости вышли на улицу смотреть на фейерверк, Марко снова увязался за мной.

– Успокоилась?

– Это опять ты?

– Что с тобой не так? Кто-то обидел?

Можно подумать, что, если бы меня кто-то обидел, этот очкарик смог бы меня защитить. Но вслух я этого не сказала. Я любила Марко. Очень. Как друга. Но иногда он был ужасным занудой.

– Со мной все прекрасно. Хочу прогуляться одна.

– Пошли, я тебе покажу поющие фонтаны, ночью они меняют цвета. Их построили совсем недавно.

– Я и без тебя могу посмотреть.

 Он меня раздражал. Именно сейчас мне не хотелось ни с кем говорить. Я должна была побыть одна. Но Марко не ушел. Он плелся за мной сзади, как хвостик. А я пробиралась все дальше и дальше вглубь сада, откуда слышались голоса, смех, музыка и дребезжало пламя от костра. Стало до боли в костях интересно, что там происходит. Там будто свое веселье, отдельное от взрослых.