О ком молчит Вереск - стр. 6
– Эти цветы… они так похожи на твои глаза.
Вздрогнула и обернулась к сыну. Он с восхищением смотрел на вереск.
– Да. Что-то есть.
– Совсем не что-то, – голос Марко раздался совсем близко и разрушил все очарование увиденным. На нем был костюм для верховой езды, и вьющиеся черные волосы развевались на ветру, как и у Чезаре, – когда-то ее так и называли – Вереск.
– Вереск.
Повторил сын, и внутри все закровоточило, захотелось хорошенько тряхнуть Марко.
– Маме подходит, да, очень подходит.
– Но она запретила так ее называть.
– Почему? – искренне удивился Чезаре и сорвал пару колосьев. – Мам, почему?
– Потому что меня зовут Юлия, и я не хочу никаких кличек. Тем более я давно выросла из уменьшительно-ласкательных.
Настойчивым взглядом посмотрела на Марко, и тот меня понял.
– Чертовые сорняки разрослись так, будто их нарочно здесь высадили.
Он выдрал несколько колосьев и швырнул в сторону, прошелся по ним сапогами, втаптывая в землю.
– Так кто покупает этот дом? – спросила и отвернулась от вереска и от собственных воспоминаний.
– Не знаю, какой-то неизвестный человек, у которого очень много денег отстраивать эти развалины. Завтра подпишем документы, и прощай, Палермо. Но у меня для тебя другой сюрприз.
Он присвистнул, и его человек привел к нам трех лошадей.
– Прокатимся? Здесь есть еще одно место, которое стоит посмотреть.
Марко помог мне взобраться на коня, затем сам ловко запрыгнул в седло, невзирая на хромоту, как и Чезаре, с детства приученный к лошадям.
– Окунемся в детство твоей мамы. Здесь недалеко.
***
Да… Марко, конечно, все продумал. Вызвал у меня благоговейный трепет, заставил расплакаться, когда я оказалась в своей детской, которую давно перестроили нынешние хозяева, когда спустилась в сад и смотрела на окна, увитые декоративными розами.
Мой муж договорился с владельцами поместья о нашем визите. Хозяев не было. Они оставили ключи и приказали управляющему нас впустить. Еще бы они отказали капо ди Мартелли. Никто бы не посмел. Да, Марко был нежным мужем, чутким отцом, но он был жестоким капо, перед которым дрожали подчиненные и члены клана… Но я не вникала в его мир. Он меня не касался. И, нет, это не попытка спрятать голову в песок, как страус, это полное принятие своего выбора жить в этом мире. И я знала, что рано или поздно место Марко может занять мой сын. И я хотела этого… когда-нибудь, когда настоящий отец Чезаре появится, если это произойдёт, он столкнется с сильным, крепким и влиятельным человеком. Человеком, который будет стоять во главе семьи Мартелли вместо предателя, который был фальшивым мужем и не стал отцом.
Пока Марко водил Чезаре по дому, я зашла в свою комнату, распахнула настежь окно, выглядывая в сад. Как же сладко и больно внутри. Руки дрожат, прикасаясь к цветам, к оконной раме и к прошлому…
«– Ты чего там возишься, малая? Давай перелазь!
Легко сказать, когда в тебе метр пятьдесят роста, а ограда два метра. Кое-как я забралась наверх, цепляясь за ветки виноградника, а спрыгнуть не могла. Так и топталась наверху, глядя на задранное ко мне лицо Паука.
– Прыгай!
– Я высоты боюсь!
– Я поймаю!
– А если нет?! Может, ты косоглазый и криворукий!
– Сейчас залезу наверх и сброшу тебя оттуда.
– Только попробуй!
– Прыгай, я сказал! Или ты трусливая девчонка, Вереск?