О Китае - стр. 35
Пока иностранные армии маршировали по территории Китая и выдвигали унизительные условия, Небесный двор не переставал претендовать на центральную власть и был в состоянии распространять ее на большей части китайской территории. К захватчикам относились так же, как в предыдущие века, как некоей помехе, нежелательному перерыву в вечном ритме китайской жизни. Двор в Пекине мог действовать подобным образом, ведь иностранные грабежи происходили преимущественно на периферии Китая и оккупанты приходили, чтобы торговать; а поскольку дело обстояло именно так, то в интересах захватчиков было сохранять спокойствие на самых обширных и самых густонаселенных центральных территориях. Правительство в Пекине, таким образом, получало поле для маневра. По всем возникающим проблемам требовались переговоры с императорским двором, в силу чего тот получал возможность натравливать одних оккупантов против других.
При таком слабом раскладе китайские государственные деятели умудрялись играть свою роль весьма умело, не допуская еще более худшей катастрофы. С точки зрения равновесия в мире объективная расстановка сил не предполагала сохранения Китая как унитарного государства размером с материк. Опираясь на традиционное представление о своем превосходстве, Китай, несмотря на довольно часто бросаемые ему вызовы и на переполнявшие страну волны колониальных грабежей и внутренних волнений, в конечном счете собственными силами преодолел все свои проблемы роста. Пройдя через болезненный и часто унизительный процесс, китайские государственные деятели в итоге сохранили моральные и территориальные установления своего распадающегося на части миропорядка.
Что особенно примечательно – они поступали так, используя лишь свои традиционные методы. Некоторые представители правящего класса Цинской династии написали весьма велеречивые мемуары в классическом стиле, рассказав о вызовах, брошенных Западом, Россией и поднимающейся Японией, и о необходимости для Китая в итоге заняться «самоусилением» и улучшением собственных технических возможностей. Но китайская элита конфуцианского толка и основная масса консервативно настроенного населения страны сохраняли двойственное отношение к таким советам. Многие воспринимали книги на иностранных языках и западную технику как несущие угрозу культурной самобытности Китая и общественному порядку в стране. После доходивших до драк стычек победившая фракция решила: модернизация по западному пути будет означать отказ от своего уникального наследия, а это ничто не сможет оправдать. Поэтому Китай вступил в эру имперской экспансии без тех преимуществ, которые давала современная военная система общенационального уровня, и только частично приспособившись к иностранным финансовым и политическим нововведениям.
Стремясь выдержать натиск, Китай стал опираться не на технику или военную силу, а на два традиционных для него ресурса: аналитические способности собственных дипломатов, а также на выносливость и веру народа в свою культуру. Была выработана искусная стратегия натравливания новых варваров друг против друга. Лица, ответственные за внешние сношения Китая, предлагали концессии в различных городах, но они специально приглашали многочисленный круг иностранцев принять участие в дележе добычи, таким образом «используя варваров против варваров» и избегая доминирования какой-то одной державы. Они выдвигали условие и настаивали на необходимости строго придерживаться духа и буквы «неравноправных договоров» с Западом и иностранных принципов международного права, но не потому, что китайские чиновники считали их действительными с правовой точки зрения, а потому, что такое поведение давало возможность урезать амбиции иностранцев. Перед лицом двух потенциально превосходящих по силе претендентов на господство в Северо-Восточном Китае, практически не обладая военными силами для того, чтобы дать им отпор, китайские дипломаты настроили Россию и Японию друг против друга, взаимно нейтрализовав масштабы и длительность вторжений и той и другой страны.