О Христе по-другому. Подлинный смысл Страстей Христовых - стр. 15

В этом конкретном случае напряжение и разногласия между разными направлениями не удалось скрыть. Прогресс налицо, но он так мал, что еще почти не заметен. В последующие десятилетия богословская эволюция сделала рывок и ушла далеко вперед, порой даже слишком далеко. Итогом такого разрыва с прежним богословием стал тот факт, что Западная церковь сегодня уже не может предложить никакой теории, способной объяснить, в чем и как именно Страсти Христовы стали спасительными для нас.

Это полный тупик.

Прежде чем изложить вам все, что случилось в дальнейшем, мне бы хотелось привести доказательства того, что я не преувеличиваю серьезность кризиса. Вот, в нескольких словах, речь отца Гийома де Мантьера, преподавателя в Школе собора Нотр Дам в Париже, высшем учебном заведении, готовящем будущем столичных священников:

«Действительно ли мы заметили, до какой степени в ходе ХХ века изменилась сама логика изложения нашей христианской веры? Откуда это пришло, почему стало возможным представлять себе христианство в почти беспросветном тупике мысли о реальности спасения? Иисус отныне стал всего лишь вестником любви, компаньоном человечества, или Он все еще воплотившийся Сын Божий, умерший и воскресший, нас ради человек и нашего ради спасения? Не поменяли ли мы религию? Те понятия, которые были существенны для веры наших отцов (рай, чистилище, ад, заслуга, жертва, исправление, душа, искупление, суд…), словно претерпели какое-то странное затмение в обыденной христианской мысли и проповеди. Чем стали они для нас сегодня: всего лишь свидетелями архаического религиозного мира? Или сохранили хоть какую-то значимость и в наши дни?»31 Увы, все обстоит именно так. Драма обострилась и дошла ровно до этого места. Да и многие верующие успели понять и почувствовать, что все так и есть.

И речь тут идет не просто о впечатлении, а о революции в богословии, перевернувшей то направление богословской мысли, которого сознательно придерживалось большинство религиозных мыслителей вплоть до конца прошлого века. Вот вам несколько примеров, взяты они, как правило, из богословских сборников, что говорит лишь о том, что и другие богословы и соредакторы каждого сборника не были шокированы теми мыслями и утверждениями, которые вы сейчас прочтете.

Тавернье в главе «Итоги и задачи христологии» дает вполне определенный подзаголовок параграфа: «К современной формулировке тайны Воплощения». Он пишет: «Сначала робко в 19 веке, затем более уверенно сегодня, католические и протестантские богословы постарались внести в христологию все то, чем сегодня обогатилось наше представление о человеке. Процесс этот шел трудно, часто на самой границе ортодоксии, иногда с анафемой со стороны церковного начальства: но без этого нам уже не обойтись, если мы хотим говорить об Иисусе Христе языком сегодняшнего дня»32.

Робрехт Михьельс (Robrecht Michiels), заявив, что темой его исследования будет «Откровение и Обетование», поясняет уже во вступлении: «дабы избежать недопонимания, стоит сразу предупредить, что перспектива и основания мысли в данном исследовании не совпадают с тем, что в современном богословии уже принято называть “прежней” перспективой и “прежними” основаниями богословской и христологической мысли, еще не учитывающими тех результатов, которых добились критическая, литературная и историческая экзегеза сегодня»